— Ребята толкуют — туман небывалый какой-то, в жизни такого над морем не видывали… Говорят, чуть ли не к диаволу самому в гости приплыли… Раз такие мыслишки пошли — начинать надо немедля, вашскобродие…
— И в самом деле, туман любопытственный, — кивнул Казакевич. — Да только…
Договорить он не успел. Раздался выстрел. Затем еще три или четыре — не по ним, приглушенные хлопки звучали где-то в глубине «крейсера».
— На абордаж! — рявкнул Старцев.
Глава третья. Плюсы и минусы системы глобального позиционирования
Андерсон попробовал разлепить веки, но тут же понял, что его глаза, видящие лишь тьму, широко раскрыты… Он очумело помотал головой. Ощущение было таким, словно его все-таки шарахнули с размаху по голове — чем-то очень тяжелым, но мягким…
Наконец, обстановка рубки начала появляться перед глазами — медленно, неохотно. В углах еще таилась мгла. И оттуда, из мглы, прозвучали слова:
— Ну и как тебе это понравилось, шкипер? Я-то привык, мне это как чихнуть… Послушай, шкипер, твои друзья — уже покойники. А вот ты, пожалуй, еще можешь спасти свою задницу…
Теперь Зигфрид говорил по-норвежски. Голос его был спокойным, равнодушным и ни к чему не обязывающим, — будто белокурый бандит беседовал сам с собой. Андерсон молчал, приходя в себя после приступа внезапной дурноты. Затем демонстративно отвернулся и уставился сквозь переднее стекло на туман. Ему показалось, что белая взвесь стремительно редеет. Светлее, однако, не стало, скорее наоборот — но шкипер списал это на проблемы с собственным зрением.
— Шкипер, ты меня слышишь?
— Заткнись! Не желаю с тобой разговаривать! — громко сказал Андерсон.
— Не хочешь — не надо. Но как ты думаешь, куда пошли эти двое? И почему они оставили тебя в рубке?
Андерсон ответил не сразу, но повернулся наконец к пленнику.
— Я понимаю, куда ты клонишь, — наконец мрачно пробормотал он. — Сейчас ты скажешь, что русские нашли способ сбежать с корабля, а меня бросили здесь.
— Нет, я этого не скажу. Отсюда нельзя уйти. Точнее — нельзя уйти без моего разрешения.
Зигфрид многозначительно замолчал.
— Врешь ты все, — тоскливо сказал Андерсон, не дождавшись продолжения. — Если бы ты хотел отсюда уйти, то давно бы это сделал.
— А зачем? Я могу покинуть этот корабль в любой момент, но у меня еще остались здесь кое-какие дела. А вот ты отсюда уже не уйдешь. Ты думаешь, что мы все еще в Северном море, к востоку от Доггер-банки? Выгляни наружу, туман сейчас рассеется. Посмотри на часы и подумай: разве в это время года, в этих широтах и в это время суток может быть так темно?
Леснику казалось, что он вынырнул из долгого-долгого беспамятства, вынырнул неизвестно где и неведомо когда…
Впрочем, так казалось лишь долю секунды.