На вопросы, тем не менее, он отвечал внятно и четко — хотя смысл произносимых слов тут же ускользал.
…Предчувствия не обманули старшего помощника. Три часа спустя (вертолет с Юзефом и его командой уже летел над Северным морем) остывающее тело Свена Гросса обнаружили на пустынной неосвещенной улочке.
Дилетантское орудие убийства, оставшееся в ране — дешевенький тайваньский складной нож — не оставлял сомнений: работа наркомана, промышлявшего на дозу, и случайно угодившего точно в сердце… Обычная в предпортовых переулках история.
Они почти прорвались — но лишь почти… Потому что прорываться было некуда.
Никакого пришвартованного к борту «Тускароры» судна не обнаружилось — но в полусотне метров от эсминца завис над морем катер на воздушной подушке. Судя по потокам воздуха, вырывавшимся из-под раздувшейся юбки аппарата, нагнетающие винты работали на полную мощность, — но отчего-то совершенно бесшумно.
Удивляться техническим новинкам две тысячи восемнадцатого года времени у Лесника и Дианы не осталось — боевики наседали, не жалея патронов. Их оранжевые воротники раскатались в длинные оранжевые накидки с капюшонами, закрывающими лица, — и оказались на деле чем-то вроде бронежилетов. Причем пуля, попадающая с небольшого расстояния в обычный бронежилет, даже не пробив титановую пластину, — контузит и выводит из строя на несколько часов. Эти же… Полное впечатление, что ткань, выглядевшая несерьезной преградой, полностью поглощала энергию летящего свинца — без какого-либо вреда для владельца защитной накидки.
Пули буравили воздух, ударялись о металл надстроек, рикошетили с отвратительным звуком. «Оранжевые», неуязвимые для ответного огня, приближались… Потери их ограничились одним человеком — подвернувшимся под выстрелы агентов у самой рубки.
Отступая, огрызаясь одиночными выстрелами, Лесник и Диана оказались прижаты к корме. Живыми их взять не пытались. И подпускать на дистанцию рукопашной схватки не собирались.
Лесник сплюнул. В обойме осталось три патрона. В последней обойме…
Катер рядом — но в море не прыгнешь и вплавь до него не доберешься… То есть прыгнуть-то недолго, но это значит лишь порадовать противников, организовав для них бесплатный тир…
К тому же экипаж судна на воздушной подушке подготовился к теплой встрече — артиллерийская установка на носу, чем-то напоминающая четырехствольную безоткатку, была наведена на агентов. Однако огонь пока не открывала.
«Боятся зацепить хроноустановку», — догадался Лесник. И дважды выстрелил в «оранжевых», хлопотавших у орудия — вдруг нервы у тех не выдержат, пальнут в ответ и выведут из строя чертову машину времени…
Не пальнули. Вместо этого катер развернулся, все так же бесшумно. И стремительно начал удаляться от «Тускароры». Боевики, оставшиеся на эсминце, прекратили огонь и не показывались на глаза. Наступило странное затишье — ни стрельбы, ни криков, лишь плеск волн о борт…
Лесник удивился, затем взглянул на часы и все понял. До очередного включения установки — минута с небольшим, и «оранжевые» прекрасно об этом осведомлены. И не хотят, чтобы их катер пополнил список исчезнувших в Северном море судов, неведомо куда заброшенных временно́й пращой.
— Скоро начнется, — быстро сказал он Диане. — Надо попытаться использовать момент. Если верить Андерсону, он пережил пару очень неприятных минут после хроноскачка. А мы, спасибо СКД-вакцинации, почти не почувствовали.
— Использовать — как?
— Прорвемся к надстройкам, уйдем в глубь эсминца.
— И что дальше? Будем вести в трюме жизнь корабельных крыс, пока не выкурят или не околеем от голода?
— Нет, мы прорвемся не куда-нибудь, а именно…
Закончить Лесник не успел.