– И я хочу напомнить, Фаслак: пустите слух о пауке-мутанте. Никто не должен знать о наших подозрениях, что это убийство. Иначе убийца запсихует и угробит оставшихся двоих, прежде чем мы успеем ее остановить. Она
–
– Думаю, да.
– Дело дрянь, комиссар. Гниль и изврат. Удачи вам, и спасибо, что смените наших.
Адамберг положил руку на плечо Данглара, застывшего у машины.
– А вы, майор, стойте здесь. Нельзя после стольких лет уйти вот так, не сказав ни слова на прощание. Я сейчас вернусь. Сколько времени?
– Без пяти восемь.
Он прошел через общую комнату в кабинет Ретанкур, которая складывала вещи, собираясь домой.
– Подождите меня, лейтенант. Кто еще здесь, кроме вас? – спросил он, окидывая взглядом длинную комнату.
– Керно, Вуазне, Меркаде, Ноэль. Керно и Вуазне сегодня дежурят, а Меркаде спит.
– Мне нужны два человека на завтра. И еще вы, Ретанкур. Поезд в Ним в шесть ноль семь. Не в шесть ноль пять, а в шесть ноль семь. Нормально?
– С кем? Ламар сидит с сыном.
– Не беспокойте его.
– Жюстен – с отцом и матерью.
– А его побеспокойте. Они и так все время вместе.
– Да, ничего с ними не случится.
– Совершенно ничего. Позвоните ему, он поедет с вами. Если хочет, пусть прихватит отца с матерью. Ваше задание: похороны Вессака завтра в одиннадцать на кладбище Пон-де-Жюстис.
– И там, вероятно, будут Торай с Ламбертеном. Значит, усиленная охрана.
В этом состояло еще одно преимущество Ретанкур: не нужно было ничего объяснять ей по пунктам.
– А вы, лейтенант, будете фотографом из местной газеты “Арена”.