На сей раз Вейренк резко поднял голову.
– Ружья, которыми пользуются ветеринары, – произнес он. – Стреляют шприцами.
– Они самые. Оснащенные прицелом ночного видения. Дальность поражения – сорок метров, может шестьдесят. При попадании в цель игла разблокируется, и впрыскивание происходит автоматически.
– Откуда ты все это знаешь?
– Если ты помнишь, я был первоклассным стрелком и до сих пор получаю кучи рекламных буклетов. Наше ружье – простое, пневматическое, а значит, находится в свободной продаже, вместе со шприцами. Оно превращается в смертельное оружие, если тебе в голову вдруг взбредет наполнить шприц раствором мышьяка или ядом паука-отшельника.
– Ядом двадцати двух пауков-отшельников, Жан-Батист. А умножив на шесть жертв, получим сто тридцать два паука.
– Забудь ты всех этих пауков. Она стреляла из ружья, только это сейчас имеет значение.
– Что-то не сходится. Ни одна из жертв не сообщала о том, что ей в руку или ногу воткнулся шприц. Уж это они бы заметили. Человек, почувствовав боль, смотрит на это место или трогает его.
– Это верно.
– Ну, предположим, что шприц вывалился и упал на землю – правда, меня это очень удивило бы. Мы нашли бы его в Сен-Поршере, в траве около дома Вессака. Разве что убийца вскоре пришел туда и его забрал. Что было бы нелепо и крайне опасно.
Адамберг подпер подбородок рукой и задумался, нахмурив брови.
– Но в Сен-Поршере мы нашли в траве кое-что другое, – проговорил он после недолгого раздумья.
– Кусочек рыболовной лески, принесенной ветром.
– Не принесенной, а застрявшей. Вот послушай. Представь себе, что я убийца. Мне нужно, чтобы шприц исчез любой ценой.
– А зачем, по сути, тебе это нужно? Ну, найдет кто-то твой шприц. Какая разница? Это не такая серьезная улика, как пуля. Ни следов от бороздок ствола, ни возможности идентифицировать оружие. Зачем тебе забирать шприц?
– Чтобы никто не мог даже на секунду заподозрить, что это убийство. Если бы мы не обнаружили связь между жертвами и жуками-вонючками из “Милосердия”, то так бы и топтались на месте: пауки подверглись мутации, а старики умерли, потому что были старыми. Ни тебе убийств, ни расследования – убийце нечего бояться. Я ничего не боюсь. Если, конечно, заберу свой шприц.
– И как ты собираешься это сделать?
– Я посажу его на привязь. Продену тонкую, но прочную леску, к примеру толщиной три десятых миллиметра, в выходное отверстие ствола и вытащу ее у затвора. Конец лески прикреплю к шприцу и заряжу им ружье. Когда шприц вылетит, он вытянет шестьдесят метров лески, которая намотана на катушку для спиннинга. Ты понимаешь?
– Не согласен. Катушке нужно разматываться, а значит, твой шприц полетит значительно медленнее.
– Разумеется. Поэтому, прежде чем выстрелить, я отмотаю шестьдесят метров лески, или тридцать, в зависимости от расстояния до мишени.
ebooksa