— Ты покидаешь школу уже завтра. В числе первых…
У Алики екнуло в груди. Сразу стало не по себе. Она даже не спросила, почему так скоро, ведь первыми собирались отпускать самых старших.
Наставник встретил ее в небольшой комнатушке на втором этаже гостевого дома. Кроме него, здесь был только помощник — угрюмый дядька с черной бородой и лохматыми бровями. Алика поглядывала на него с любопытством. Мужчин, которых ей приходилось видеть за последние десять лет, можно было пересчитать по пальцам.
Комнатенку освещала единственная химическая лампа, поставленная в угол. Длинные резкие тени на стенах, казалось, живут своей жизнью, паясничают, передразнивают людей.
— Алика… — проговорил старик, не поднимаясь с простой скамьи. — Та самая Алика, которая спаслась с затонувшего острова.
— Да, редре, — немного настороженно отозвалась девушка. Она заметила, что седины на его чудной бороде стало больше, она словно переползала на другую сторону.
— Ты, наверно, не очень любишь море — оно отнимает у тебя уже второй дом.
— Ненавижу, редре. И боюсь.
— Бояться не надо. Ты — храбрая девочка, я-то вижу. А вообще, любопытно…
— Что, редре?
— Ты сегодня первая, кто вошел сюда и не заплакал.
— Я уже наплакалась, редре. И вовсе я не храбрая.
Наставник обменялся с помощником насмешливыми взглядами. Потом подвинул к девушке круглую золотую коробочку с поднятой крышкой.
— Знаешь, что это такое?
Алика бросила лишь один мимолетный взгляд.
— Да, редре, это «паутинка».
— И ты знаешь, для чего она?
— Она режет разные материалы, кроме некоторых, самых прочных. Ее можно бросить в лицо живому, и его голова развалится на части.
— И ты можешь это сделать? — вкрадчиво поинтересовался наставник.
— Не знаю, редре. Нельзя убивать живых, если они не причиняют тебе невосполнимого вреда.