— Послушайте и запомните! — неожиданно твердо произнес Чебрен. — Ни у одного усода на такое дело не хватит ни ума, ни знаний, ни решимости. Ветер дует из Ширы, для меня это очевидно. Я лишь одного понять не могу — конечной цели Темной Гильдии. Чего они хотят добиться? Уронить престиж Истинного Знания? Не слишком ли высокая цена для такой ничтожной цели? Править Керией? Так это еще более невероятно, чем власть Усодана. Темные не могут узурпировать власть Истинного Знания, это на корню разрушит основные положения Догмата.
Чебрен обвел взглядом собравшихся, надеясь увидеть хоть искру догадки. И снова на его глаза попался Влад.
— Может, ты, мой друг, хочешь что-то сказать? — спросил он с каким-то странным выражением. — Помню, что ты падок на парадоксальные мысли, которые в итоге оказываются весьма близкими к истине.
— Ну… у меня есть одна мысль, — неуверенно проговорил Влад. Потом прокашлялся и заговорил громче: — Я вот слушаю вас, и хотя многого о вашем устройстве не знаю, но думаю об одном и том же. Про марионеточное правительство ни разу не слышали?
— Что-что? — удивился Чебрен.
— Объясняю. Гурцоры хотят править вашей землей. Но не могут по договору. Усоды — наоборот — не хотят и неспособны. Но над ними нет никакого Догмата. И даже ситуация сложилась в их пользу. Вернее, она не сама сложилась, ее так сложили. Так вот: что мешает ведунам править вашей землей и ее законами через армию Усодана? Усоды боятся и уважают гурцоров, они сделают для них что угодно. Они будут торчать в вашей столице, сколько потребуется, насаждать свои правила, выбирать советы и магистраты, а темные будут диктовать им, что делать. Такое возможно?
Чебрен, казалось, был ошарашен. Да и не только он — все ученые переглядывались и роптали. Хотя Владу его версия казалась самой логичной и очевидной.
— Честно говоря, — начал Чебрен, — мне такая странная схема в голову не пришла. Такого еще не было в истории мира. Хотя, казалось бы, все так просто…
— Редре, это действительно правдоподобное развитие событий, — заговорил старший магистр. — Вспомните закон. Если Магистрат недееспособен на протяжении пятидесяти дней, он обязан сложить с себя полномочия и передать их Совету губернаторов. Губернаторы, в свою очередь, могут выбрать новый Магистрат, но могут этого и не делать. До сегодняшнего дня казалось немыслимым, что Истинное Знание останется без опоры, но, как видите, это произошло.
— К чему ты клонишь? — нахмурился Чебрен.
— Через пятьдесят дней оставшийся в одиночестве Фаустин откажется от звезды магистра. И даже если вы примкнете к нему, это ничего не изменит, вас всего двое. Губернаторы пойдут на поводу у военачальников Усодана. У них нет ни власти, ни политической воли, чтобы настоять на интересах Академии. Магистрат будет попросту стерт с лица мира. Керией будет управлять кто угодно, но вряд ли это будет Совет магистров. Шира продиктует свою волю, а Усодан ее выполнит.
Чебрен сжал пальцами виски и уставился в одну точку.
— Как тяжело, — очень тихо проговорил он через некоторое время. — Словно целую гору камней насыпали сверху. Я не могу пошевелиться. Друзья мои, простите, я должен побыть один.
Он с усилием поднялся, и кто-то из молодых магистров с готовностью вскочил, чтобы помочь.
— Не расслабляться и не впадать в уныние, — сказал Чебрен перед тем, как выйти из столовой. Хотя весь его вид говорил об обратном. — Пусть каждый подумает. Хорошо подумает! Мы не можем бросить Истинное Знание на произвол судьбы. Мы все должны что-то сделать для своей земли, для живых, для истины и справедливости. Думайте!
В дверях он задержался, оглянулся на собравшихся.
— Кстати, на Великого Магистра Фаустина больше не рассчитывайте, друзья мои. Фаустин — предатель.
Бывает так, что случится какая-нибудь мелочь — подует ли ветер или долетит возглас — и сразу понимаешь, что пришла беда.
Такое произошло с Марго сегодня. После обеда ей удалось хорошенько поспать, часа полтора. Проснувшись, она потянулась, сбрызнула лицо водой, а потом открыла окно.
И сразу поняла — что-то не так. В воздухе витала тревога. Через пару секунд она начала разбирать детали. Во-первых, звуки мира стали другими. Вместо повседневного спокойно-деловитого гомона в городе гудело непонятное напряжение. И еще чуть-чуть пахло гарью.
ebooksa