Она села на корточки и с силой вонзила тесак в живот маленькому Отто и рванула. Брызнула кровь, тесак вытащил из раны клок внутренностей – таких же багровых и страшных, как на той дикой фотографии.
Но в этот момент черный кирпич на ее поясе взорвался миллионом осколков, и одновременно грохнул выстрел.
Я обернулся: в дверях черного хода стоял полицейский с вытаращенными глазами. Он обеими руками держал дымящийся пистолет. Я вскинул «узи» и ответил короткой очередью, оборвавшейся на середине, – магазин был пуст.
Полицейский грузно рухнул, но в дальнем конце коридора показались еще двое полицаев.
Я оглянулся на Тимура.
– Домой! – властно приказал Тимур, кладя трехпалую руку на пояс.
– Анка! – крикнул я.
Тимур рванул. Пояс отстегнулся, и Тимур не глядя швырнул свой кирпич с кнопкой Анке. А сам шагнул, заслоняя телом вход на кухню.
– Домой! – рявкнул он нам. – Приказ Бригадира!
– Тимур!!! – истошно заорала Анка.
– Я не планировал возвращаться, – отрезал Тимур. – Мне некуда и незачем. Моя миссия выполнена.
В бункере было спокойно. Мерно гудел компьютер, а на столе поблескивал Пашкин фотоаппарат. Анка плюхнулась на диван и обхватила руками коленки. Ее трясло. Я обнял ее за плечи, и мы долго-долго сидели молча.
– Мне надо умыться… – наконец глухо произнесла она. – Здесь должен быть чертов умывальник…
– Должен быть, – подтвердил я. – Вон кружка и кипятильник, должен быть и умывальник.
Анка, пошатываясь, вышла.
Я прошелся по бункеру. Внимательно осмотрел стол. Жужжащий черный цилиндр с непонятной арабской вязью на корпусе и толстенный, в руку толщиной, аспидно-черный кабель, уходящий из него, как хвост, в пол, вглубь, в землю. Казалось, кабель слегка вибрировал от бушующей в нем энергии.
Я вышел за дверь. Где-то рядом журчал рукомойник. Я распахнул стенной шкаф, из которого Тимур вынимал оружие и пакет со своим самодельным пластидом. Оказалось, пакет там был далеко не последний.
Я принес все, что было, в комнату и аккуратно облепил белой массой клавиатуру, компьютер, военный пульт и черный цилиндр с арабской вязью. Сверху положил кипятильник и похоронил его под толстым белым слоем. Пластид кончился. Руки едко пахли и чесались – я кое-как вытер их о диван.
Вернулась Анка – ее куртка, штаны и ботинки блестели от воды и казались пышнее, а волосы, наоборот, мокро слиплись, отчего голова сразу уменьшилась втрое, и на лице обозначились острые скулы.
– Простудишься.
ebooksa