Остров

       В плавании по центрам древних цивилизаций Георг хотел, чтобы дети, в первую очередь крестницы, прониклись духом того времени, когда расцвели те города, развалины   которых они осматривали теперь, а бестолковая суета современных восточных портов этому мало способствовала. В портах Греции и  Италии кипела жизнь типичных европейских гаваней, а нужны были классическая Эллада, Рим или Финикия. Поэтому для того чтобы создать атмосферу максимально близкую к древнему средиземноморью, яхта бросала якорь в небольших гаванях или  часто останавливалась прямо на рейде, как можно ближе к объектам их интереса. Какой-либо другой необходимости заходить в порты у «Ариадны» не было, все нужды судна во время этих плаваний обеспечивала островная база.

       Старшие сестры, имевшие своих фаворитов среди команды, в плавании по историческим местам участия не принимали и  остались на острове. Но к слову в присутствии матери и они, никогда вольностей с мужчинами не допускали, а  Бет внимательно следила за поведением младших дочерей. Им позволялось все, что могло разжечь страсть в мужчинах, но сами они должны были оставаться холодно неприступными – будущие жрицы не имели права оделять своим вниманием недостойных. Обнаженная женская грудь или нога могли вызывать любые чувства у окружающих, но сами обладательницы этих прелестей свои чувства выражать права не имели.

       Когда сегодня утром они поднялись на палубу «Ариадны», горящие взгляды моряков сулили женщинам массу удовольствий,  стоило  только  остановить  на  избраннике призывный взор.  Речел глаз ни на кого не подняла, и Тони решил рискнуть, воспользовавшись правами старого любовника.

       - Речь я схожу без тебя с ума. Неужели ты не скучала все это время? 

 Речел не скучала. Она подумала о том, что за все эти месяцы не только, ни разу  не вспоминала  о своем бывшем любовнике, но и вообще ни о  ком из нескончаемого списка своих прошлых  мужчин. Появление на «Ариадне» Дика и Макдедли, последующие события, резко изменили течение ее жизни.

       Дик… Молодой человек Речел вначале не заинтересовал, и она в отношении его ни каких планов не строила. Да и ее связь с Макдедли была всего лишь попыткой войти в игру, которую затеяли двойняшки.   Все, что было связано с Диком, произошло для нее неожиданно. Случайная ничего не обещавшая любовная связь с неопытным, чистым юношей. Материнское желание помочь попавшему в беду ребенку. Неподдельное сострадание юноша не забыл, и когда беда обрушилась на нее, стал для Речел тем спасательным кругом, который позволил ей вырваться из пучины несчастий обрушившихся на нее  в ту же роковую ночью.

       Кошмар учиненного над ними насилия и чудесное избавление. Томительное ожидание последствий того кошмара. И, наконец,  уверенность, как  в полном выздоровлении, так и в призрачности угрозы выносить в своем чреве отпрыска одного из тех чудовищ, что распяли ее на столе кают-компании в ту ночь. Во всем этом Дик стал для нее неоценимой опорой и  остался  верным другом даже тогда, когда Речел поняла, что дальнейшее продолжение любовной связи с ним невозможно. Тем более нелепым, казалось предложение Тони.

      - Тони! Оставь  меня! Между нами больше ничего не будет. Уди.

 Любовник считавший, что хорошо знает подругу,   попытался игнорировать «женский каприз» и дал волю рукам, но тут же получил жесткий отпор. Речел в бешенстве еле сдерживала себя:

      - Убери руки! Не прикасайся ко мне! Иди прочь. Я же тебе сказала, что между нами все кончено.

      Помощник Георга был достаточно умен, чтобы вовремя отступить и без дальнейшего выяснения отношений исчез в темноте ночи.

      Становилось прохладно, и на палубе делать больше было нечего, но Речел медлила. Бешено колотилось сердце. Назойливый любовник всколыхнул недавние воспоминания.

      Остров…  Оскалившаяся рифами и отгороженная береговыми кручами неприступная цитадель. Выжженное солнцем плоскогорье и райские кущи в жерле древнего вулкана стали местом их вынужденного затворничества и местом, где она  поняла, получила то, чего раньше никогда не имела.

       Она всегда была, по сути,   одинока. Не имела и не хотела иметь настоящих друзей. Женщины всегда были соперницами или пытались благодаря ей решить свои проблемы. Мужчины же всегда видели в ней либо привлекательную «телку», которую надо было как можно быстрее затащить в постель, либо пытались использовать ее для достижения своих целей, как Георг.

       К слову и она сама  всегда считала своих любовников лишь средством достижения каких-либо целей. В лучшем случае любовник был нужен лишь для того, что бы скоротать время вынужденного безделья.   Секс стал привычкой, от которой она отказаться не могла. Стоило ей  хотя бы на небольшое время обойтись без этого привычного развлечения, как она начинала ловить себя на том, что ее начинает привлекать любой не слишком уродливый мужчина. Она начинала фантазировать, мысленно его раздевать, наделяя часто не существующими достоинствами. Если же самец был по-настоящему привлекателен и обращал на нее внимание, мало что уже могло изменить исход их встречи.   Где-то в глубине души она  сама себя считала законченной шлюхой.

       Только в конце той прошлогодней  игры с Роном ей показалось, что, наконец, возможно счастье с одним человеком. Человеком, которого она, кажется,  поняла и полюбила. Но он опять разрывался между любовью к ней и непреодолимым влечением к роковым сестрам де Гре. И это стало той стеной, которая их разделила, которую ей преодолеть было не суждено. 

       Гибель Рона вдруг все перевернула, заставила ее посмотреть на свою жизнь по-другому. Остановиться. Впрочем, ненадолго.  Ей опять стало скучно, и приглашение Георга тогда показалось спасительным выходом из создавшегося   положения.   Однако   теперь   она   стала достаточно разборчива в своих связях, и можно было сказать, что была верна Тони занявшему место любовника в ее постели.

       Все поставила на свои места кошмарная ночь на «Ариадне». То, что сделали с ними насильники, казалось, навсегда изменило ее жизнь. И дело было не только в грозивших им  болезнях и не в угрозе родить от одного из тех ублюдков. Ей стал необходим настоящий друг на всю жизнь. И первым, о ком она стала задумываться, был Дик. Спасительная, трогательная нежность и преданность юноши, его искреннее желание ей помочь не могли не вызвать ответного чувства. 

       Изменились отношения и с подругами по несчастью. Общая беда разрушила существовавшее отчуждение  между ней и сестрами де Гре. Аристократки, никогда не допускавшие  в отношении ее грубостей или высокомерия, тем не менее, всегда были отделены от нее стеной традиций, того общества, к которому относились. Речел всегда была для них наемным работником, который должен был выполнять свои обязанности. Та ночь их уровняла, сделала настоящими подругами. Впрочем, не малую роль в этом сыграл и мальчик-лейтенант, чья искренняя дружба помогла им всем в самые трудные дни и объединила их незримыми узами.  Возникла  близость с двойняшками, а немного позднее и дружба с их младшими сестрами.

       Чувство к Дику осталось светлым даже тогда, когда она поняла, что не может продолжать эту связь, и тогда когда она    сама молчаливо толкнула его в объятия Лиз. Все, что произошло с ней за это время, не могло не изменить отношение Речел с очевидно ничего непонимающим  Тони. Но это было не главным, остров напомнил ей еще  об одном человеке, ушедшая любовь которого оказалась важнее всего остального.