Остров

      Георг неодобрительно посмотрел на крестниц. Неожиданно даже для них начинался новый спектакль и опять звучал голос строгого режиссера:

      - На время поисков и тем более в случае пребывания  «гостей» на борту яхты прошу соблюдать общепризнанные рамки в одежде, - и уже более миролюбиво добавил. - Неизвестно, кого мы найдем в море и превратные суждения о вас мне не нужны.  Прошу после завтрака одеться. Считайте, что начинаем новую игру.

      Примерно часа через  два после завтрака пассажиры и свободные члены команды высыпали на верхнюю палубу,  так как матрос с мачты сообщил, что видит сигнальные ракеты, периодически взлетавшие прямо по курсу яхты. А еще через полчаса в  море был замечена оранжевая надувная лодка.  Георг вооружившийся,  как и капитан, большим морским биноклем сообщил,  что в лодке два человека.

      На воду была спущена шлюпка и скоро на борт поднялись потерпевшие; молоденький  лейтенант  и  рослый  рыжеусый капитан британских ВВС. Потому, как быстро и без посторонней помощи они взбежали по трапу, можно было предположить, что они вполне здоровы.

      Георг кратко приветствовал спасенных по-английски.  И старший из летчиков,  явно обрадованный,  что  слышит  на борту греческой яхты родную речь, лихо ему откозырял.

      - Сэр. Разрешите представиться. Офицеры королевских военно-воздушных сил;  капитан  Дуглас Макдедли и лейтенант Ричард Лесли. Мы благодарим вас за оказанную помощь, - однако, благодарная  улыбка  тут  же сменилось выражением крайней озабоченности на лице пилота. - Прошу вас продолжить поиски.  Самолет упал  не  далее двух-трех миль по курсу яхты.  Возможно, кто-то уцелел.

      Просьба спасенных очевидно полностью соответствовала планам  Георга и поэтому,  не утруждая себя ответом,  он сразу же отдал приказ капитану продолжить поиски.

      Капитан решивший,  неожиданно  для  хорошо  знавшей  его Речел  подыграть греку, продемонстрировал выучку – козырнув и щелкнув каблуками.

      - Будет исполнено. Сэр.

      В сопровождении Тони, на сей раз изображавшего одного из офицеров  яхты он поднялся на ходовой мостик.  Мерная вибрация сообщила о том, что опять заработал корабельный дизель, и  через несколько  минут яхта легла на заданный курс.  Поиски начались снова.

      Летчики, ободренные участием моряков, обратились к Георгу с просьбой воспользоваться корабельной радиостанцией. Они потеряли радиосвязь с базой в самом начале аварии и были уверены, что их уже разыскивают, но в другом районе. Самолет значительно отклонился от заданного курса.

      Лицо радушного хозяина светилось неподдельным участием:

     - Господа. Вам не о чем беспокоится. Радио в вашем распоряжении. Но я думаю,  что мы сделаем все, что необходимо раньше, чем что-либо смогут предпринять ваши командиры.

      И подчеркивая, что дальнейшие хлопоты теперь целиком ложатся  на его плечи, проявил заботу о самочувствии гостей – предложив переодеться в сухое и позавтракать.

      Офицеры с  благодарностью приняли предложение и уже через полчаса появились на мостике с мокрыми от душа волосами, чисто выбритые, в легких рубашках и светлых брюках.

      Речел со стороны наблюдавшая за происходящим злорадно подумала,  что  Георг был,  пожалуй, больше озабочен не мокрой одеждой пилотов, а массивными пистолетами на их поясах. У нее были некоторые основания считать,  что он строит,  какие-то расчеты в отношении англичан.  Ни Тесс, ни Лиз не появились на палубе явно по его распоряжению. В любом другом случае, лишенные предрассудков девицы давно бы уже были наверху.  Чары сестер, по всей видимости, рассчитывали применить позднее, в более удобной для них обстановке.

      Речел слегка задело, что Георг не пытается привлечь  к  своей  затее ее и к мыслям, мучившим последние дни, добавились справедливые сомнения в своем будущем:

      - Не уже ли ему понятно мое состояние. Или и его он запланировал заранее?  Что будет впереди? Опять денежная подачка, и предложение идти на все четыре стороны, ожидая, когда он позовет вновь? ...Да и позовет ли?

      Но чем больше она думала об этом, тем дальше уходила ненависть к Георгу  за то, что он сделал с ней, за то, что он сделал с Роном, за то, что он делал с другими людьми,  никогда не считаясь с их желаниями, часто без их ведома, всегда обманывая их, всегда манипулируя ими. И мысли о Роне, ощущение щемящей боли, ушли куда-то в сторону. На смену им пришла задетая женская гордость. Ревнивое чувство соперничества,  мстительное желание сыграть «свою  игру». В мозгу рефреном звучала одна и та же мысль:

      - Ну что же  подружки,  посмотрим, может быть, и мы на  что-то годимся.