— Утечка, официальной информации пока нет. Но сегодня мы будем восхищаться твоей террасой, Трульс! Как там насчет шампанского, дорогая?
— Уже разливаю, — сказала Улла, смахнула невидимую пылинку с плеча мужа и исчезла.
— Ты знаком с Исабеллой Скёйен? — спросил Трульс.
— Да, — ответил Микаэль, по-прежнему улыбаясь. — Она придет сегодня вечером. А что?
— Ничего. — Трульс сделал вдох. Это надо сделать сейчас или никогда. — Я хотел спросить еще об одной вещи.
— Да?
— Несколько дней назад меня направили на задание, арестовать одного парня в «Леоне», в гостинице, ну, знаешь?
— Не думаю.
— Но пока я производил задержание, появились еще два незнакомых мне полицейских и попытались задержать нас обоих.
— Накладка? — Микаэль рассмеялся. — Поговори с Финном, он координирует оперативную работу.
Трульс медленно покачал головой.
— Я не думаю, что это была накладка.
— Да?
— Я думаю, кто-то намеренно отправил меня туда.
— Считаешь, кто-то хотел тебя разыграть?
— Да, разыграть меня, — сказал Трульс и поймал взгляд Микаэля, но не обнаружил ни малейших признаков понимания. Неужели он ошибся? Трульс сглотнул: — И я подумал, что ты можешь что-нибудь об этом знать, что ты участвовал во всем этом.
— Я? — Микаэль откинул голову назад и громко рассмеялся.
Трульс заглянул в его пасть и вспомнил, как Микаэль всегда возвращался от школьного зубного врача без единой пломбы. Даже у Кариуса и Бактериуса[63] не было над ним власти.
— Хотел бы я в этом поучаствовать! — хохотал Микаэль. — Слушай, а они что, уложили тебя лицом на пол и надели браслеты?
Трульс посмотрел на Микаэля. Значит, он ошибся. Поэтому он рассмеялся вместе с ним. Не столько от облегчения, сколько оттого, что представил, как на нем сидят двое полицейских, и от заразительного хохота Микаэля, который всегда приглашал его посмеяться вместе. Нет, приказывал смеяться. А еще он окружал его заботой, согревал, делал частью чего-то большего, членом дуэта, состоящего из него и Микаэля Бельмана. Друзья. Он услышал собственный хрюкающий смех, поскольку Микаэль перестал хохотать и лицо его приобрело задумчивое выражение: