Призрак

Она засмеялась еще громче. Господи, как же он скучал по этому смеху!

Ракель подтолкнула его в бок:

— Как ты знаешь, я всегда питала слабость к мужчинам, которые знают, чего хотят.

— Ну да, — сказал Харри. — И что же хорошего они тебе сделали?

Она не ответила. Ей и не надо было отвечать. Вместо этого она наморщила переносицу между черными широкими бровями. Эти морщинки он обычно разглаживал указательным пальцем, как только они появлялись.

— Иногда лучше иметь преданного адвоката, чем опытного, который наперед знает, чем закончится дело.

— Ммм. Ты хочешь сказать, того, кто знает, что это безнадежное дело.

— А ты хочешь сказать, что мне надо было нанять кого-нибудь из старых усталых лошадок?

— На самом деле лучше всех работают чрезвычайно преданные.

— Это всего лишь маленькое убийство в наркоманской среде, Харри. Лучшие заняты престижными делами.

— И что же Олег рассказал о случившемся своему преданному адвокату?

Ракель вздохнула.

— Что он ничего не помнит. И кроме этого, он не хочет говорить ни слова ни на какую тему.

— И на этом будет основываться ваша защита?

— Послушай, Ханс Кристиан — блестящий адвокат в своей области, он понимает суть дела. Он советуется с лучшими. И он на самом деле работает и днем и ночью.

— То есть, другими словами, ты пользуешься его геном заботы?

На этот раз Ракель не рассмеялась.

— Я мать. Это так просто. Я готова на все, что угодно.

Они остановились у опушки леса и уселись на толстый ствол поваленной сосны. Солнце, как полусдутый шарик на празднике 17 мая,[18] опускалось за верхушки деревьев на западе.

— Я понимаю, почему ты приехал, — сказала Ракель. — Но что именно ты задумал?