Казалось, он повторяет мое имя только для того, чтобы услышать его звучание.
— Но прибыль…
— Об этом тебе не стоит беспокоиться, — ответил он резко. Потом улыбнулся, и голос его снова смягчился: — Наш товар идет напрямую от поставщика, Густо. Степень его чистоты в шесть раз выше, чем у так называемого героина, который сначала бодяжат в Стамбуле, потом в Белграде, а потом в Амстердаме. И все равно мы платим за грамм меньше. Понимаешь?
Я кивнул:
— Вы можете разбодяжить товар в семь-восемь раз больше, чем остальные.
— Да, мы используем добавки, но меньше, чем другие. Мы продаем то, что действительно может считаться героином. Это ты уже знаешь, и именно поэтому ты так быстро согласился на меньший процент. — Отсветы пламени блестели на его белоснежных зубах. — Потому что ты знаешь, что будешь продавать лучший товар в этом городе, что твой оборот будет в три-четыре раза больше, чем сейчас, когда ты торгуешь пшеничной мукой Одина. Ты знаешь, потому что видишь это каждый день: покупатели, идущие мимо рядов дилеров героина к тому, на ком…
— …футболка «Арсенала».
— Клиенты будут знать, что у тебя отличный товар, с самого первого дня, Густо.
После чего он проводил меня до дверей.
Поскольку он сидел, укутав ноги шерстяным пледом, я думал, что он калека или что-то в этом духе, но он оказался на удивление подвижным. У дверей он остановился, и стало ясно, что он не хочет показываться в соседней комнате. Старикан взял меня за руку чуть выше локтя. Легко сжал трицепс.
— Мы скоро снова встретимся, Густо.
Я кивнул. Как уже было сказано, я знал, чего еще он хочет. «Я видел тебя в действии». Он сидел и изучал меня из салона лимузина с тонированными стеклами, как картину какого-нибудь хренова Рембрандта. Поэтому я знал, что получу то, что хочу.
— Разведчиком будет моя сестра. А человеком с товаром будет парень по имени Олег.
— Хорошо. Еще что-нибудь?
— Я хочу футболку с номером двадцать три.
— Аршавин, — удовлетворенно пробормотал большой «Серебряный мальчик». — Russian.[25]
Наверное, он никогда не слышал о Майкле Джордане.
— Посмотрим, — с усмешкой произнес старик. Он посмотрел на небо. — Сейчас Андрей тебе кое-что покажет, и можешь начинать.
Его рука продолжала похлопывать мою, и улыбка, блин, не сходила с губ. Я был напуган. И возбужден. Напуган и возбужден, как охотник на варанов острова Комодо.
Серебряные мальчики поехали на пустынную пристань для маломерных судов во Фрогнерском заливе. У них был ключ от ворот, и мы продолжили путь между поставленными на зимнюю стоянку лодками. У одного из причалов мы остановились и вышли из машины. Я стоял и смотрел на черную спокойную воду, а Андрей в это время открывал багажник.