— Попал! — крикнул Ш.
— Великолепный бросок!.. — подтвердил Мендельсон, мочась на колесо. — Сука! — крикнул он на всякий случай еще раз.
— Чтобы Ш. вдруг не попал?!
— Нет, это невозможно, — говорил товарищ его. — Сука! — снова крикнул он, рукою держась за автомобиль. Мендельсон был корректен, дружелюбен, покладист, как никогда.
— Вот! — крикнул и Ш. — Слышала? Она слышала! Кто сука?
— Ф. - сука! — пояснил Мендельсон.
— Громче! — потребовал Ш. — Чтоб они слышали!..
— Ф. - сука! — заорал Мендельсон. — Сука! Сука! Сука!..
— Ванда! — крикнул Ш. — Ты скажи ему, что я его не боюсь! Если я его увижу — ему конец! Сука! Сука!
— Господи, — сказала Ванда. — Какой кошмар!..
Ф. промолчал.
— Ф.! Ты там? — крикнул Мендельсон, застегивая брюки. — Не прячься за бабу! Выходи! Спрятался за бабу и думает, что спрятался навсегда. Ты не спрятался навсегда! Врешь! Ты спрятался не навсегда!..
— Он не выйдет! — сказал Ш. — От человека до подонка один шаг. И он уже сделал этот шаг! Он сделал свой шаг! — крикнул Ш. И невозможно было прекословить его убежденности. Он всегда в жизни искал и жаждал бича божьего, он судьбу искушал, он отличался дерзостью и своенравием. И вот теперь было ли все нынешнее бичом божьим, или это было божьей случайностью в рамках прихотливого и нежданного выражения? Ответа он не знал, а может, его и не существовало, никакого ответа. Ответа заслуживает лишь тот, кто ставит вопросы, равноценные самой жизни. Впрочем, это не значит, что он получает какие-то там ответы. И от кого, собственно, он может их получать? Небеса пусты, земля пуста, пещеры подземные ненаселенны, и лишь человечишки ничтожные оживленно кишат по-над скудной почвой, и только дела их убогие составляют все наличное достояние мира…
Ш. капот отпустил, пополам согнулся, и его тут же вырвало. Со стоном и с мычанием бесплодным Ш. блевал пред собою.
— Он обидел моего друга! — крикнул Мендельсон с пьяною солидарностью. — Ф.! Ты обидел моего друга! Кто обидел моего друга, тот обидел меня самого! Слышишь? Ты там?
Ш. разогнулся с трудом.
— Он там! — сказал Ш., рукавом утирая рот.
— Ты зачем обидел моего друга? — закричал Мендельсон. — Ты видишь, до какого ты его довел состояния?
— Он всегда будет подонком! — крикнул и Ш., раздумывавший: прямо теперь ему блевать еще или чуть позже. — Подонок! Ванда, истинно говорю тебе, ты связалась с подонком!
— Если это сейчас не прекратится, — сказала Ванда, — я позвоню, и их куда-нибудь заберут.
ebooksa