— И мою, — сказал Иванов. — Смотри не обслюнявь!..
Философ поцеловал и ему руку.
— Картина: «Философия, целующая руку Психологии», — сказал Гальперин.
— Психология, безусловно, выше, — сказал Иванов.
— В этом не может быть никаких сомнений, — подтвердил Гальперин.
— Так? — спросил Иванов философа.
— Так, — сказал он.
— А почему? — спросил Гальперин.
— Психология — наука о человеке, а человек — царь природы, — поспешно говорил философ.
— В машину! — скомандовал Иванов.
Философ, не веря своему спасению, на коленях устремился к фургону, потом неловко запрыгнул в него и затих в глубине фургона. Гальперин захлопнул за философом дверь.
— Нет, — причмокнул Иванов, когда оба они уселись в кабине. — Казимир все-таки был лучше.
— Разве чурка способен сделать хороший подарок? — только и отозвался ехидный Гальперин.
Недюжинное сословие его и оголтелое внутреннее содержание нашептывали ему его эксклюзивные риторические вопросы.
31
— Спишь?! — недовольно бросил генерал Ганзлий, гневною походкой шагнув мимо дежурного.
Тот не спал, разумеется; со стороны генерала была одна лишь напраслина, но разве ж начальству укажешь?!
— За время моего дежурства!.. — испуганно вытянувшись, стал рапортовать офицер. Но генерал уже шагал по лестнице вверх.
— Здесь начальник управления, — негромко говорил дежурный в телефонную трубку. — Встречайте.
Ганзлий шел по коридору, а навстречу ему уже спешил комиссар Кот. — Генера-ал!.. — осклабился Кот. — Такая честь! Рады, рады всегда!..