Кот поднес свой стакан к губам Неглина, тот хотел еще отказаться, но потом засмеялся и нарочно выпил. Он все теперь будет делать нарочно; пускай ему только помешают что-нибудь сделать нарочно!.. Никто ему не помешает!..
Георгий уж расстегивал брюки Неглина, рука его шарила где бы, может, и не надо было шарить, это было забавно, нет, черт побери, это было просто смешно! Только смеяться он уже не мог, хотел, но не мог. Впрочем, и хотел ли? Силы уже не было, но сознание еще оставалось.
— Ну как? — нетерпеливо спросил генерал. Он вспотел, смотрел на стажера, и жадно губами причмокивал.
— Прошу вас, — сказал комиссар.
— После вас, комиссар, — возразил Ганзлий.
— Как можно!.. — возразил Кот. — Право первой ночи.
— Пускай Георгий!.. Он специалист.
— Он уже со стула валится, — сказал Георгий.
— А мы подержим, — сказал комиссар.
— И посмотрим, — сказал генерал.
Втроем они подняли Неглина и стали его раздевать.
— А какое сложение-то!.. Какое сложение!..
— Да, замечательно!..
— Великолепно!..
— Эта его рана ничуть его не портит.
— Так даже благороднее.
— А кто его перевязывал? Нет, а кто его перевязывал?
— Ты, ты перевязывал! Давай же!..
— Так!..
— Так!..