Неглин назад повернул и стал обходить опасное место и тут столкнулся с человеком в куртке, который ему сразу показался очень знакомым. И человек, проходя мимо Неглина, отвернулся, значит и он Неглина узнал, стажер только никак не мог вспомнить, где он видел того. Тогда как видел недавно совсем, это Неглин чувствовал и в этом не сомневался. Он попытался забыть, тем более, что уже и разошлись они с человеком встреченным, и вроде забыл даже, и тут вдруг ночь прошедшая наползла на него, этот человек недавно был у него в руках, подумал Неглин, он мог бы сделать с тем, что бы захотел, или, по крайней мере, что бы ему позволили, и тут же вспомнил. Это был Ф.
Неглин обернулся, но Ф. уже не было. Что ему за дело было, собственно, до Ф.? никакого дела, пускай гуляет сам по себе, подумал Неглин, при случае он, впрочем, расскажет Кузьме о встрече, а может, даже и комиссару, в этом был всего лишь казус случайности, казус встречи мимолетной, сказал себе Неглин.
Сколько уж он прошел, половину дороги или более того? пожалуй, что и поболее; здесь уж он знал все закоулки и проходные дворы, и кое-где можно было сократить путь. Путаным двором проходным Неглин вышел в замызганный переулок с разбитыми тротуарами и проезжей частью; в подворотне старуха торговала с ящика позавчерашним хлебом, Неглин был голоден и хотел было купить, но потом удержался. Все же он направлялся домой, а дома, должно быть, найдется какая-то еда, сказал себе Неглин.
В переулке его, вроде, что-то насторожило на мгновение, он оглянулся, но не увидел ничего особенного, разве что магазин в полуподвале с битыми стеклами, увидел нескольких безмолвно трусивших по тротуару шелудивых бродячих псов, возглавляемых и в дерзости, и в ничтожестве их безмозглым отчаянным собачьим вожаком, да стоявший шагах в пятидесяти черный фургон, неподвижный, сумрачный и как будто без признаков жизни.
6
Никитишна была неправа, и психологи, получив деньги, вовсе не собирались развлекаться, а как раз даже совсем напротив — их охватил теперь угрюмый дух деловитости.
— Меня больше всего возмущает, — шумно говорил Гальперин и двумя кулаками по рулевому колесу в сердцах ударил, — что она какого-то бандита нам еще и в пример ставит.
— Вечно ты старикашек да старух защищаешь, вот теперь и расхлебывай, — мрачно возразил Иванов.
— Нет, я не могу абсолютно все списать на маразм, — тут же отозвался Гальперин. Он немного притормозил, пропуская вперед военный грузовик, раскрашенный в скупые защитные цвета. — Помимо всего прочего здесь присутствует обыкновенное человеческое скотство.
— Когда-нибудь я ее все-таки… — говорил Иванов. — Я только из уважения к Лизе сдерживаюсь.
Гальперин решительно вправо свернул, и черный фургон их поехал по улице узкой, кривой и ничтожной.
— А ты не сдерживайся, не сдерживайся, не наступай себе на горло, — говорил Гальперин. — Я только за.
— Ты не находишь, — сказал еще Иванов, — что она уж слишком зажилась на этом свете?
— Да, — сказал Гальперин. — Это просто какая-то прореха в мироздании.
— Ладно, — после паузы мрачно говорил Иванов. — Ерунда это все!..
— Ничего не ерунда, — отмахнулся товарищ его. — Должно же все хорошее когда-нибудь исполняться.
— Ничего оно не должно, — возразил старший из психологов.
Улицей кривою фургон незаметно выехал на набережную, к которой их вывел скрытный уклон дороги.
— Куда дальше? — спросил Гальперин.
— Ты что, дурак, что ли? — отвечал лишь товарищ его.
ebooksa