– Чуть позже. – В голосе Стольникова прозвучало сомнение в том, что он сам сможет отсюда выйти. – Но сначала ты нам помоги. Как выйти отсюда, инженер?
Мужик опять схватил майора за рукав и потащил. Но на этот раз Саша на буксире передвигался уже недолго. Металлическая ржавая дверь появилась через несколько шагов, после чего последовал краткий экскурс в историю. Оказывается, этой дверью уже давно никто не пользуется. Четыре года назад через нее рабочие заносили трубы, инструменты и мешки с цементом. Дверь открывает вход на лестницу.
– Лестница ведет, конечно, вниз? – вкрадчиво поинтересовался Жулин.
– Куда еще ниже?! – продолжил орать инженер. – Мы и так на втором нулевом этаже! Лестница ведет наверх! Только будьте осторожны! На первом нулевом – твари!
– Кто? – чтобы проверить, что понял правильно, переспросил Ермолович. От него пахло леденцом.
– Я видел пару раз, когда там воздуховоды ремонтировал, и больше не хочу! Упаси господи! Пусть ваши люди спускаются и перебьют здесь всех!
– Еще не лучше… – прошипел Баскаков.
– Опять – твари… – пробормотал Маслов. – Что это такое – твари?
– Вообще, их называют здесь «потерянными»!
– Как?!
– Потерянными! В смысле, что они потеряны для общества! Но я считаю, что их так называют, потому что они потеряли разум!
– Да не ори ты, – попросил Маслов. – А как они выглядят, эти потерянные?
– Что?
Маслов повторил.
– А-а! Понял! Очень плохо выглядят! Не дай бог так выглядеть!
– Ладно, мастер, не переживай. – Стольников похлопал затворника поневоле по плечу, и это было очень похоже на прощание приговоренных к расстрелу. – На обратном пути заберем.
Они уже поднимались по лестнице, как в спину опять раздался крик:
– Мужики, а в мире-то что происходит?!
Жулин обернулся:
– Израиль ведет себя неадекватно, морепродукты подорожали!