Его пессимистические выкладки прервала автоматная очередь. Крошки бетона, отлетевшие от стены, ударили ему в лицо.
– Командир, назад! – услышал Стольников голос Баскакова. – Там «грузины»! Назад!..
Саша обернулся. В проеме двери он увидел несколько ряженых грузинскими солдатами. Их обошли… Где несколько – там и все, коль скоро группа обнаружена.
«Назад» – это к тварям. Стольников даже растерялся, пытаясь понять, что хуже. По коже пробежал мороз, и мгновенно вспомнилась сказка о Мюнхгаузене. Сказка для взрослых! Сзади – крокодил, впереди – лев. Он выбрал тварей.
Почему он так поступил, не мог объяснить даже себе. Знал лишь одно – когда страшно, нужно идти туда, где страшнее. И тогда страх большой исчезнет, а страх малый ничего не будет стоить. Плюс один – у тварей нет автоматического оружия. Минусов много. Но не хотелось об этом думать…
В нос, словно боксерская перчатка, снова ударил отвратительный запах. Выбежав к водоему, разведчики оказались на открытом месте. Спрятаться можно было лишь за корягами и камышом. Но все это находилось внутри территории, огороженной сеткой…
– К бою… – спокойно, словно не под частую стрельбу «грузин», произнес Стольников.
Твари раздраженно реагировали на выстрелы. Они видели людей, которые не покормили их, а ушли. И сейчас снова появились. Но у них хотят отнять еду какие-то другие люди. В мозгах существ царило возбуждение. Они выбирались из укрытий – те, кто еще не смешался с толпой, – и медленно, как во сне, приближались к сетке. Они понимали, что торопиться некуда… Теперь люди – это еда. Главное – рассчитать, как правильно броситься, чтобы сразу оторвать кусок побольше…
Предчувствуя скорую добычу, они желали ухватить ее первой, поэтому бросались на сородичей, стараясь занять место поближе к ограждению.
Скоро будет пища…
Тот, что был самым крупным, уверенно замер, слегка приоткрыв пасть. Твари поменьше старались в пылу борьбы его не задевать. Ими руководил не разум, а инстинкт.
Саша уже слышал возбужденную речь за дверями, разделяющими водоем и коридор. Преследователи стояли у дверей, готовясь ворваться внутрь. Он не слышал слов, но был уверен, что за дверью экспромтом рождался план их убийства или пленения. Скорее – уничтожения. Вакуленко уже доказал, что живыми ему не нужны ни генерал Зубов, ни майор Стольников.
Пространство за спинами бойцов постепенно заполнялось людьми в натовских камуфляжах. Вести залповый огонь из всех М-16 им мешала ими же созданная суета. Перемещаясь перед носом друг у друга и занимая позиции, они рисковали нарваться на выстрел. Но по той же причине никто и не стрелял. Лишь несколько «грузин», расположившись на флангах, палили не прицельно, и гильзы звенели на бетонном полу…
– Вышибай калитку! – приказал майор Жулину, показывая запертую на амбарный замок дверцу в ограждении.
Прапорщик с неподдельным страхом вонзил в него свой взгляд.
– Вышибай!.. – заорал Саша что было мочи.
Жулин повернулся к калитке, и в огромном замкнутом пространстве террариума раздался громоподобный выстрел. Заряд разнес в щепки деревянные стойки, на которых крепилась дверца, и сорвал массивный замок. Твари, услышав грохот, среагировали на него, как на разряд электрического тока. Но это был не испуг, а ярость.
Перед ними было свободное пространство. Не было решетки, в которую они тысячи раз утыкались своими рылами. Была свобода и пища…
Существа бросились на разведчиков, заполнив все пространство до самых дверей. Помогая раненому прапорщику, Стольников запрыгнул на метровый выступ над водоемом и стал быстро продвигаться к другому концу бассейна. Группе нужно было успеть до первого точного выстрела в их сторону. Повались кто-то из них – и все бы остановились, чтобы забрать.
Любой рикошет мог столкнуть их в воду и тогда… Стольникову даже думать об этом не хотелось. Он быстро окинул взглядом акваторию. На противоположной стене виднелось сооружение, напоминающее вышку для прыжков в воду. Но это была не вышка, а балкон. Точно такой, как на противоположной стене. Он зависал над камышом на высоте трех метров. Если сейчас он увидит на нем хоть одного «грузина» с оружием в руках, то можно начинать быстро вспоминать всю жизнь. Только быстро, иначе не успеешь и этого…