Облив себя водой и покраснев от досады, император вскочил на ноги.
— Вьен! Я же просил!
Но тен Парендос стоял к императору спиной с обнаженным клинком в руке.
— Вьен! — уже тише окликнул его император. — Что это было?
— Не знаю, — прошептал тен Парендос. — Голос. Сверху… и отовсюду.
— Поздравляю тебя!
Теперь Седар мог убедиться, что легат не обманул его. Голос действительно шел отовсюду, и перепутать его с голосом тен Парендоса можно было только с перепугу. Источник говорил густым басом, со странным, незнакомым акцентом, заставлявшим его рубить фразу на куски, произнося каждое слово по отдельности и с резким выдохом на конце.
— Благодарю.
Император скосил глаза на залитую водой рубаху. Нечего сказать: совершил паломничество. Как дикарь, право…
— Да будет твое правление долгим и сытым.
— Благодарю. — Опыт общения с богами подсказывал, что, чем меньше говоришь, тем меньше шансов совершить ошибку.
Тен Парендос, опустив клинок, отправился в обход зала, однако император отметил про себя, что стражу он не позвал. Выходит, и легат готов поверить, что с ними разговаривает сам Источник.
— Готов ли ты исполнить мою волю?
«Ну вот, началось, — с грустью подумал Седар. — Да что же за невезение такое! От отца ему, значит, ничего не нужно было, Гессону вон любовницу наколдовал, а мне, выходит, волю его исполняй!»
— Готов.
— Ведомо нам, что помыслы твои устремлены в сторону великого королевства гномов, — начал голос.
Ну, тут и провидцем быть не надо. Еще дед, взяв под свою руку Тильяс, призадумался, что делать дальше: облюбованные гномами Хорверкские горы преграждали путь на Восток, лезть в пещеры было боязно, а торговать с людьми или тем более направлять к ним своих мастеров гномы не торопились.
Меж тем Хорверку было что предложить людям. Добычей самоцветов здешние гномы, правда, не увлекались, но делали множество мудреных штуковин и механизмов, каких имперским умельцам вовек не измыслить. А еще у них были каменоломни, в которых добывали сфарит — удивительно красивый и долговечный камень, идеальный строительный материал для дворцов и замков. Конечно, сфарит стоил недешево, а перевозка делала его цену и вовсе заоблачной, но за дворец из сфарита Седар готов был бы отдать даже небольшую провинцию. Да вот беда — не брали! Если гномы вдруг и соглашались продать сфарит, то в таких смехотворных объемах, что и на одну башенку не хватило бы.
Арвианские дипломаты только разводили руками. То ли не нужно этому народцу ничего из того, чем богата Империя, то ли людей они боятся, то ли к войне готовятся и не хотят сами же камень для крепостей поставлять. Упрекнуть гномов было не в чем — однако они отвергали даже предложения обменяться посольствами, ссылаясь на то, что люди зачахнут под горами, а гномы ослепнут на ярком солнце. Хоть и правда с ними войну начинай…
— Воистину так.