— Покажите! — резко бросил физик, бросая сигарету. — Нет… Не понять. — Владислав Викторович встал, отряхнул пыль с пальцев. — Могу лишь предположить, что это были письма. Отдельные листы, следы чернил…
— Фиксируем, — бодро откликнулся участковый, водя карандашом по бумаге. — Значит, при визуальном осмотре в вышеизложенном сундуке найдены письма неустановленного содержания неустановленному адресату от неустановленного… Фу ты, плохо выходит!
— А тут еще! — Ганна, осторожно разбиравшая истлевшие листки, подняла руку. — Кажется… Флакон!
Стоявший поблизости бригадир дернулся, готовясь подбежать ближе, но, увидев, что девушка не ошиблась, разочарованно отвернулся.
— Фиксируем, — охотно отозвался Остап Остапович. — А также пустой сосуд, в скобках — флакон…
— Флакон не пустой, — перебил физик.
Ганна Петривна приглашала коллегу в гости не реже раза в неделю. Владислав Викторович не отказывался, и они подолгу пили чай, беседуя о новых методах в педагогике. Мать Ганны, слышавшая обрывки разговоров, разочарованно вздыхала.
На этот раз до чая так и не дошло. Устроились в оранжерее, среди пахнущих цветов и огромных резных листьев. Что именно тут росло, Владислав Викторович даже не пытался предположить. Ганна охотно бы рассказала, но ее не спрашивали.
На маленьком деревянном столике лежал флакон. Пока что закрытый.
— А вы не разобрали, чей был почерк? В письмах этих? — интересовалась Ганна Петривна, вытирая руки вышитым полотенцем.
— В смысле, не девичий ли? — уточнил физик. — Послания от замурованной графини? Нет, понять было нельзя. Но если учесть, что это флакон от женских духов…
«Пустой сосуд, в скобках — флакон» им отдали. Он оказался не хрустальным — из обыкновенного стекла, да и крышечка не походила на золотую. Зато внутри…
— Думаете, все-таки семена? — Владислав Викторович недоверчиво поглядел на находку, качнул головой. — Похоже, но… Что толку? Им же лет двести!
— Тож и оно! — Ганна взяла флакон, поднесла к свету. — Тож такая находка! Как у той Бельгии, у Антверпене-городе. Не слыхали, Владислав Викторович? Там целый ящик нашли — семян старых. Полтора века замурованные лежали. И все-таки выросли!
— Что-то слышал, — кивнул начитанный физик. — И вроде бы в египетской гробнице тоже что-то обнаружили, и тоже проросло. Вообще-то говоря, уникальный опыт, правда?
— И правда! Посажу, поливать буду, ухаживать!.. — радостно воскликнула биологичка. Настолько радостно, что Владиславу Викторовичу стало несколько неудобно. Ганна это заметила и тоже смутилась.
Чай все-таки выпили.
— Ты бы зашел к Ганне Петривне, — внезапно предложил директор. — Чего-то, я тебе скажу, с ней не так.
Владислав Викторович недоуменно моргнул:
— Почему — не так? Мы с ней всего час назад виделись. На большой перемене.