— Я выбрала очень красивое место в саду, потому что если кто-то узнает, ее у нас заберут. А так она навсегда останется здесь, с нами, и мы сможем навещать ее, когда захотим.
— Я хочу сходить к ней сейчас.
— Лучше подождать, пока тебе не станет лучше.
Я совсем потеряла счет времени.
— Сколько уже прошло?
— Неделя.
Тут я вспоминаю о самом главном.
— А где Джон? Он знает?
— Нет.
— Ты ведь обещала, что найдешь его и расскажешь, что случилось, — с трудом выговариваю я. Язык не слушается.
— Я обещала, что приведу его к тебе. Но он отказался. Мне очень жаль, родная.
Меня снова душат слезы.
Через несколько дней мама помогает мне встать с постели и ведет в сад, придерживая за талию, чтобы я не упала. Мы идем рядом по тропинке мимо яблонь, до сарая; теплые солнечные лучи ласкают мое лицо. В дальнем конце сада появилась цветочная клумба, яркая и пышная, а в центре — небольшой розовый куст. И на нем один желтый бутон.
— Сядем? — предлагает мама, и я послушно опускаюсь на землю. Мягкая трава заставляет вновь почувствовать себя живой. На миг.
— Она здесь? — спрашиваю я, указывая на растения.
Мама кивает.
— Я выбрала уединенное место, куда можно спокойно прийти, посидеть и поговорить с ней. Без посторонних глаз.
Как, должно быть, тяжело пришлось маме: держать на руках остывшее тело внучки, видеть ее уродство!
— В чем ты ее похоронила? — спрашиваю я.
— Одела в твои старые ползунки, завернула в лоскутное одеяло, которое сшила для тебя Элси, когда ты была маленькой. Вымыла старый контейнер из сарая и осторожно положила ее туда.