За столом по-прежнему шло бурное обсуждение истории, только что рассказанной американским детективом. Но Алекс ничего не слышал. Он с сожалением думал, что Манн прав: все это очень странно – убийство немецкого журналиста, писавшего об искусстве, за день до выставки наводило на мысль, что это только начало, и основные трагические события еще впереди.
Часть вторая
Винсент Ван Гог, «Портрет доктора Гаше»
(Из досье Интерпола: Винсент Ван Гог, «Портрет доктора Гаше», 1890 год. Холст, масло. 67 х 56 см. Собрание Риоэи Саито, Токио. Продан на акционе Christie’s за 85 млн. долларов)
Если хочешь что-то делать, не бойся
сделать что-нибудь неправильно,
не опасайся, что совершишь ошибки.
– Хорошо, пусть Антонидис там пока со своими экспертами поколдует. Лаборатория у него неплохая – ему и карты в руки. Дождемся заключения патологоанатома, окончательных выводов экспертизы по пуле, потом решим, что делать, – мрачно подытожил глава Национального Бюро Интерпола и с досадой хлопнул себя по коленке. – Вот говорил я, что не нравится мне это все! Что значит профессиональная интуиция! Предчувствие у меня было плохое, Саша! Моя воля – я бы уже завтра с утра объявил, что выставка не состоится!
Друзья сидели в креслах у журнального столика в кабинете Алекса на хозяйской половине виллы. Время близилось к полуночи. Большая желтая луна повисла в черном южном небе. Северный ветер «мельтеми» наконец стих; на море царил штиль и тихий, шелестящий звук легкого прибоя едва доносился в комнату через открытую балконную дверь. На смену ветру победную песнь завели цикады.
Все гости давно разошлись по своим комнатам, ушли отдыхать и Тереза со Стефанией.
Наведя порядок на кухне и подготовив все для завтрака, разошлись по домам работники. Петрос ушел с кухни последним, как капитан уходит с корабля, лишь после того, как лично убедился, что все безупречно.
Вилла погрузилась в сон.
Друзьям не спалось: новое дело снова поломало все планы. Вместо запланированной вечерней прогулки к морю Смолев и Манн были вынуждены подняться в кабинет к Алексу и ждать звонка от старшего инспектора.
– Кстати, обыск в номере почти ничего не дал, – произнес Алекс, – единственное, что привлекло внимание Антонидиса – вот эта книга. Он передал ее нам в надежде, что мы ему поможем. Сам он говорит только по-гречески и по-английски.
– Что за книга? Дай взглянуть! – поинтересовался Манн, протягивая руку. – Ух ты, да она на немецком? «Письма к брату Тео» Винсента Ван Гога? Очень интересно! Ты читал?
– Читал, но очень давно. Это переписка Винсента с родным братом. За свою жизнь он написал Тео около восьмисот писем, – кивнул Алекс. – Сама по себе книга нам вряд ли чем-то поможет. Но там есть пометки на полях, тоже на немецком. Думаю, что это рука Шульца. Вот с этими записями Антонидис и попросил нас разобраться. Никакой записной книжки при нем не обнаружено. Может, и не было. А может, забрали.
– Ну что ж, делать все равно пока нечего, давай попробуем, – задумчиво кивнул Манн, придвинув поближе лампу на столе и рассматривая мелкий почерк журналиста. – Что ж он так писал, что в лупу надо смотреть? – проворчал генерал.
Алекс выдвинул ящик стола, достал большую лупу и молча вручил другу.
– Вот! Отлично, совсем другое дело! – обрадовался Манн, разглядывая неровные строчки через увеличительное стекло. – Так, бери ручку, листок бумаги и записывай. Ага, вот самая первая запись. Пиши: 85, М. Марм., Пар., 9 штук, восход… Ан нет, не так, в кавычках и с большой буквы: «Восход» К. М. Так, на этой же странице, внизу. Пиши: 88, М. Стед., Амст., 3 штуки, «Подсолнухи» В.Г., 100 млн. Записал?
– Ну да, вот, – Алекс показал другу то, что успел набросать.
ebooksa