Смерть на Кикладах. Книга 2

22
18
20
22
24
26
28
30

– Он мне предложил остаться здесь у них, – кивнула Арина, утирая слезы, что бежали по щекам сами собой. – Понимаешь? Родителей, говорит, привози! Устроим праздник! А как я останусь? А маме как скажу? Бабушка с ума сойдет!

– Стопудово! – кивнула Машка. – Сойдет! А может – и не сойдет! Ты же с ней еще не говорила. И маме можно найти, что сказать, если подумать, как следует.

– Маш, ты чего? – покачала головой Арина и тяжело вздохнула. – Я их знаю! Знаю, что скажут! Скажут, что я безмозглая, что еще ожидать от «субтильной блондинки»? Да ты сама мне всю дорогу долдонила про этих, как их…

– Бедуинов!.. – подсказала Машка, задумчиво щурясь на солнышко, что вышло на финишную прямую, готовое отправиться в путешествие за гору. – Долдонила! Не отказываюсь! Тьфу, слово-то какое! Ты, подруга, пойми простую вещь: в жизни у нас выпадает шанс один раз. Два – максимум! Это еще у везунчиков и у кого карма хорошая. А у нормальных людей, как мы с тобой, – максимум один раз в жизни. Да, надо делать выбор, а это тяжело. Помнишь, Антошка говорил, что у человека должен быть выбор? Нельзя жизнь свою строить, как по чужому чертежу! Свою судьбу строишь ты сама и только ты! Он мне дал Высоцкого послушать, он же фанат, так там песня есть, «Колея» называется. Сейчас не вспомню всего, у меня на стихи память отвратительная, но суть в том, что выбираться надо «своей колеей», понимаешь?

– Что это значит? – уже спокойнее спросила Арина, вытирая платком покрасневшие глаза насухо.

– То и значит, что ты сама решай, как жить! Тебе двадцать один год через месяц. Бабушка твоя из деревни в Питер перебралась? Помнишь, она рассказывала, как они наперекор всем поженились перед войной? Сбежали вдвоем! В семнадцать лет замуж вышла за деда? И всю жизнь его любила и сейчас любит! Хоть он с войны и не вернулся. Сама думай, своей головой.

– А мама? – вздохнула Арина, успокоившись.

– А ты поговори сперва. Мама у тебя женщина умная. Нечего заранее на нее наговаривать. Ладно, пойдем, – поднялась Машка, обернувшись назад. Антон махал им рукой. – Нас потеряли. Пойдем, нехорошо. И перестань реветь! Терпением запасайся! Влюбилась она! Это только начало! От влюбленности до счастья, знаешь, – дорога длинная! А вообще, Ариш, я за тебя ужасно рада!

Девушки поднялись и медленно пошли обратно, обнявшись, разговаривая вполголоса и тихонько посмеиваясь.

Мудрое солнце древнего острова, свидетель их разговора, теперь мягко светило им в спину, словно старый и добрый друг, бережно, но настойчиво подталкивая их в нужном направлении своими широкими и теплыми ладонями.

Часть десятая

Хочешь заглянуть человеку в душу, заболей.

Старая японская поговорка

К вечеру следующего дня в палате Смолева перебывали многие, несмотря на робкие попытки медперсонала сперва хоть как-то ограничить посещения.

В итоге сам главный врач махнул рукой, сказав, что «пусть делают, что хотят, только не мешают».

С самого утра у Смолева постоянно дежурили Тереза со Стефанией, расставляя по вазам многочисленные букеты цветов, которые передавали для больного работники и постояльцы виллы.

Алекс был еще слаб, но чувствовал себя неплохо. Несколько смущало постоянное присутствие дам, но вскоре он смирился. Стефания все время старалась быть рядом, то принося ему воды, то поправляя одеяло. Лукавые смешинки уже не мелькали в глазах испанки, напротив, они были влажны от пережитого страха.

Тереза Манн давно привыкла к постоянному ощущению опасности, грозившей ее мужу и внешне научилась держать удар. Сколько раз за долгую карьеру Виктора в полиции ей приходилось навещать мужа по госпиталям, не спать ночами и выхаживать его после тяжелых ранений!

Но для молодой испанки это ощущение было новым. Впрочем, она и не пыталась разобраться в своих чувствах, а просто хотела быть рядом. Стефания чувствовала, что Алекс стал ей очень дорог. Остальное сейчас было неважно, особенно когда она его едва не потеряла!

Когда Алекс забывался сном, она тихо сидела рядом и слушала, как он дышит, изредка постанывая. Тогда она брала его за руку и он переставал стонать, начинал дышать глубоко и размеренно.

Тереза понимающе молчала, отворачиваясь, чтобы незаметно смахнуть слезинку.