– Овладел и убил, – разъяснил Габриэль. – Чем больше душ пожирает Андрас, тем сильнее становится.
Он стянул с себя мокрый свитер. Десятки черных татуировок покрывали его правую руку – Око Провидения, искривленный крест, другие незнакомые мне символы. Его левая рука казалась чистой, пока он не повернулся, и тогда я увидела странную татуировку на внутренней стороне предплечья.
Это был средневековый крест с ястребом в центре, а внизу бежала надпись на латыни.
Я запомнила буквы и стала мысленно подбирать подходящие английские корни глаголов, чтобы перевести латынь. Но по какой-то причине не могла понять две последние буквы татуировки.
Что-то пошло не так. Я же смотрела на эти буквы секунду назад, моя эйдетическая память уже зафиксировала картинку, но я не могла воспроизвести ее. Я снова взглянула на руку Габриэля. Символы выглядели так же, но он стоял слишком далеко от меня, и я не могла отчетливо их рассмотреть.
Должно быть, устали глаза.
На секунду я зажмурилась, потом снова открыла глаза, но все равно не смогла прочитать буквы. Зато осознала нечто более тревожащее: Габриэль не сдвинулся с места с тех пор, как снял свитер.
– На что ты уставилась? – удивилась Алара.
Я отвела взгляд, смущенная.
– Странный крест на руке Габриэля.
– Это символ иллюминатов, – объяснила Алара.
Габриэль же заметил кувшин в руке Димитрия.
– Я что-то пропустил?
Димитрий встряхнул кувшин.
– Кеннеди все еще верит, что она член Легиона. Я предложил ей выяснить это наверняка.
– Зачем себя мучить, детка? – спросил Габриэль.
Я тяжело сглотнула:
– Открывай его.
– Не сразу. Ты должна приготовиться. – Димитрий показал на пол. – Начерти символ, уничтожающий духа, а потом я дам тебе кувшин.
Алара достала из оружейного пояса черный маркер и протянула мне: