Кочегарка

У директора был хмурый вид, и Росситер совсем не хотел унижать его больше, чем тот уже был унижен, но ему надо было срочно приступать к работе.

– Как вы думаете, сэр, могу ли я получить несколько агентов, которые помогли бы мне со сбором информации?

– Здесь вы хозяин. – Голос директора был полон сарказма.

Отлично.

– Я собираюсь выяснить, что здесь произошло, потом поговорить с некоторыми из этих военных, посмотреть, не удастся ли мне найти что-нибудь самому, а потом отправлюсь в мемориал Гранта.

– Будьте очень осторожны, – сказал Хорн. – Вы здесь ходите по зыбучим пескам.

Это выглядело скорее как предупреждение, чем как угроза, и Росситер решил так это и воспринять.

– Постараюсь, сэр. И благодарю вас.

Осквернена?

Это еще слишком мягко сказано.

По пути к мемориалу Росситер посмотрел записи и фотографии на своем компьютере, так что был готов к тому, что увидит серьезные разрушения, но, тем не менее, был поражен свирепостью надругательства. Оно было не только направлено конкретно против личности покойного. Оно было гораздо значительнее, чем это можно было предположить.

Жену Гранта действительно не тронули, а саркофаг самого президента был разломан; останки, находившиеся внутри, выброшены наружу и разорваны на части. Руки и ноги разбросали по четырем углам помещения, а тело в официальной одежде было отделано так, будто это простой коврик. Небольшие фрагменты – вот и все, что осталось от черепа, а там, где должна была быть голова, виднелись только обрывки кожи и мускулов странной формы, перемешанные с прядями жестких волос и остатками зубов. Все это валялось на мелком мусоре рядом с бронзовыми бюстами, поставленными вдоль стен крипта.

Мраморные стены большого зала были изуродованы, но не краской из баллончиков, не маркерами и ни одним из известных орудий, которые обычно используются в таких случаях. Нет, эти граффити были вырублены в камне, а под сводом купола преступники вырезали несколько изображений одного и того же поезда.

Росситер сосредоточился на этих четырех картинках. Там имелись и другие вырезанные изображения – людей, гор, абстрактных фигур, – но поезд заинтересовал его больше всего, поскольку у Грега было ощущение, что этими картинками художник пытался им что-то сообщить о том, что происходит. А он просто не может этого понять.

Изображения изобиловали деталями. Это было очевидно. Росситеру оставалось просто надеяться, что этих деталей будет достаточно, потому что первое, что он собирался сделать, – это показать фотографии изображений специалисту, разбирающемуся в поездах. Грег надеялся, что если можно будет определить модель паровоза, то они смогут что-то узнать о преступниках, а может быть, и о конкретном паровозе, который разрушил и кладбище, и Белый дом.

Росситер понимал, что это слишком отдаленная цель, но без следов и физических улик у него не было другого выхода.

Мысленно он уже давал указание соответствующим службам собрать всю информацию по поездам-призракам, проявлениям полтергейста и даже по военным экспериментам. Занимаясь всем этим, ему еще было необходимо общаться со специалистами по американской литературе и фольклору, чтобы выяснить, существуют ли где-нибудь сказки о поездах-призраках. Иногда в легендах можно найти крупицы правды.

Один из экспертов-криминалистов, лысый толстый парень, имя которого Росситер уже успел забыть, встал и посмотрел на него с выражением ужаса и благоговейного трепета на лице.

– И вы можете поверить, что все это когда-то было президентом Соединенных Штатов Америки? – спросил он, указывая на фрагменты черепа на полу. – Что это было генералом Грантом? Все эти годы он лежал здесь в целости и сохранности, а теперь – фь-ю-ю-ю… Он исчез. Мы с вами свидетели истории. Наступает конец целой эры.

– Да, – согласился Росситер, холодно посмотрев на говорившего. – А теперь возвращайтесь к работе.