Имеющий многолетний опыт управления воздушными и космическими кораблями, Вори предложил, что будет управлять одноместным разведывательным аппаратом, который станет кружить над пустыней в поисках явственных признаков песков с пряностью, но Калбир посмеялся над этим предложением.
– Годы опыта? – Он сверху донизу осмотрел стоявшего перед ним моложавого мужчину. – Ветры на Арракисе сильные и внезапные. Ты должен показать истинное мастерство, прежде чем я доверю тебе аппарат. Мне все равно, откуда ты и от чего бежишь. Но для этих мест ты еще не готов – уж поверь на слово.
Вори знал, что опытный бригадир ошибается, но чтобы переубедить его, пришлось бы рассказать о себе больше, чем хотелось. И он принялся работать вместе с остальными на гигантском экскаваторе, добывающем пряность, передвижной машине величиной с большое здание. Как искусственный левиафан, экскаватор прогрызал траншеи в насыщенных пряностью песках. Экскаватор на широких гусеницах удивительно быстро ездил по песку, перемещаясь от одного скального выступа к другому, а летательный аппарат тем временем следил за приближением песчаных червей. Кочуя по пустыне, экскаватор собирал много меланжа наперегонки с чудовищными существами, путешествующими через пески с пряностью.
Сборщики перемещали груды песка от одной центрифуги к другой; центрифуги напоминали массивные желудки копытного животного, только в этих желудках отсеивались частицы песка. Оставался мягкий порошок с запахом корицы, редкостно сильный наркотик.
В молодые годы Вори меланж был любопытной новинкой, дорогим товаром, редким веществом, которое поставлял благородным семьям купец Аврелий Венпорт. Однако во время устроенной Омниусом эпидемии выяснилось, что меланж – эффективное болеутоляющее средство, укрепляющее иммунную систему и помогающее выздороветь. Это открытие и отчаянная потребность в лекарстве вызвали расцвет добычи меланжа на суровой пустынной планете, куда раньше мало кто из цивилизованных людей был готов отправиться. Во время лихорадки по добыче пряности на Арракис устремились орды амбициозных охотников за сокровищами (и оптимистов, и шарлатанов). Многие при этом погибли, немногие разбогатели. Приток людей с других планет навсегда изменил жизнь обитателей пустыни, превратив поселки компании вроде Арракис-Сити в процветающие торговые центры.
Борьба с эпидемией имела неожиданное последствие – вся империя пристрастилась к пряности, хотя на Кеплере Вори не видел, чтобы ее кто-либо принимал. Межпланетный рынок требовал увеличения поставок. Во время эпидемий конкуренция замирала, все было направлено на удовлетворение потребностей больных. Но теперь могущественная «Комбайнд мерчендайз», часть коммерческой империи Венпорта, безжалостно преследовала конкурентов и вытесняла соперников одного за другим – подкупом, шантажом, саботажем и более радикальными способами. Многие поселения конкурентов стали городами-призраками в скалах пустыни.
Калбир и его команда, в которую входил Вориан, работали на «Комбайнд мерчендайз». Когда Вори прилетел на Арракис и искал работу в пустыне, его несколько раз предупреждали, чтобы он, если хочет жить, держался подальше от всех, кроме предприятий Венпорта.
– А если бы ты вообще ценил жизнь, – сказала высохшая печальная женщина, продававшая ему припасы, – ты бы здесь не оказался.
Он ответил смехом.
– В моей жизни хватало удобств. Меня зовут просторы дюн. В сердце пустыни есть люди, с которыми я хотел бы встретиться.
– Ну будь по-твоему. Но не слишком рассчитывай, что они захотят встретиться с тобой.
К тому времени Вори уже провел несколько недель в бригаде сборщиков пряности. Было жарко и пыльно, но он не возражал. Он считал, что это омолаживает, потому что мог позволить сознанию расслабиться, превратить в чистую доску и заниматься работой, не думая о будущем, кроме нескольких мгновений в конце долгой утомительной вахты. Сама работа его будоражила. Да и как может быть скучно, если в любую минуту из песков может появиться левиафан и все сожрать?
Шла дневная смена; экскаватор спешил добраться по песку до следующего скального выступа. С момента, когда разведывательный самолет обнаруживал запас пряности, и до того как тягачи выводили механизм в пустые дюны, Вори и его товарищи работали наперегонки со временем. Гигантский механизм загребал огромные объемы насыщенного меланжем ржавого песка. В качестве последней меры, на случай если они окажутся вдалеке от безопасных скал и не смогут перегнать приближавшегося червя, бригаде следовало забраться в спасательную капсулу, а реактивные двигатели увели бы грузовые контейнеры с меланжем в ближайшую безопасную зону, где «Комбайнд мерчендайз» сможет подобрать их и спасти людей и пряность.
С ними пока что такого еще не случалось. Ошибись они в расчетах даже на минуту, это могло обречь их на гибель. Вори не хотел окончить жизнь среди камней, медленно погружаясь в глотку червя.
По вечерам экскаватор не возвращался в Арракис-Сити, от которого их могли отделять сотни или даже тысячи километров; ночь он проводил на скальных выступах, куда не могли добраться черви. И когда в полной темноте пустынной ночи светили только звезды, Вори без устали бродил среди скал, думая о Кеплере, о Мариелле, гадая, сколько лет ему придется провести здесь, прежде чем он сможет рискнуть вернуться, просто чтобы снова их увидеть. И будет ли еще Мариелла с ними.
Блуждая в одиночестве, Вори наткнулся на старое убежище, сложенное из камней. Он подозвал Калбира.
– Похоже, мы не первые разбили здесь лагерь. Бригада другого экскаватора?
На лице поседевшего начальника группы проступило отвращение.
– Пустынные жители. Вероятно, зенсунни – потомки беглых рабов. Они явились на Арракис, думая, что ни один человек в здравом уме не захочет здесь поселиться. Во время лихорадки по добыче пряности они ушли в глубь пустыни, просто чтобы не встречаться с людьми. Я слышал, они по-прежнему называют себя фрименами, свободными людьми, но жизнь здесь, вдали от цивилизации, трудно назвать свободной.
– Ты с ними встречался? – спросил Вори. – Я… я хотел бы с ними поговорить.