Ее тон был теплым. Сидя рядом с ней в вездеходе, он вдруг почувствовал себя так, словно они сейчас совсем одни, и все люди попросту исчезли – улетучились с лица земли.
Уэс решил, что ему представилась отличная возможность завоевать ее доверие. Может, ему нет смысла заигрывать с ней. Вместо этого он создаст у нее впечатление, будто они друзья. И тогда она выложит ему все свои планы – почему она отправилась на Новый Крит и что именно Старый Джо передал ей перед своим арестом. Она разболтает ему то, что ему нужно, а уж он-то придумает, как отнять у нее загадочное сокровище.
– Верно, – согласился он. – Когда мои родители умерли, я служил в армии. Куда меня только не посылали! Назови любое место – и поймешь, что я везде патрулировал.
– А какими были твои родители? – спросила она.
Вездеход с хрустом ломал ледяную корку, покрывавшую дорогу.
– Нормальные такие… для родителей, – пробурчал он и стиснул губы.
– Тебе их не хватает? – начала Нат и воскликнула: – Извини, глупый вопрос. Конечно, не хватает!
– Не извиняйся. Ты права. Я стараюсь о них не думать, потому что это слишком тяжело, но ничего не поделаешь. У меня и сестра была, – произнес он, словно только что об этом вспомнил.
– Младшая? Старшая?
После затянувшейся паузы он произнес:
– Младшая.
– А что с ней стало?
Уэс пожал плечами. Метель прекратилась, воздух стал прозрачным. Уэс начал возиться с проигрывателем, перебирая песни, пока не нашел ту, которая ему особенно нравилась.
– Толком не знаю. Ее забрали.
Говорить о том, что случилось с Элизой, оказалось тяжело.
Краем глаза он увидел, что Нат смотрит на бескрайние горы мусора, накрытые густым слоем снега.
– Забрали? – переспросила она. – Кто?
– Семья военных, высокого чина, – вздохнул Уэс. – Сказали: так для нее будет лучше. У моих родителей не было разрешения на второго ребенка. В общем, они взяли и забрали ее.
Воспоминание о том жутком дне навсегда отпечаталось в его памяти со всеми подробностями. Он не был готов рассказать об Элизе правду. Пока. Он чуть прибавил громкость, и кабину наполнило бренчание гитар и высокий слабенький голосок, едва перекрывающий звук губной гармошки.
Сперва Нат тихо подпевала, а затем сказала: