Наконец музыка начала стихать, заканчиваться, сочиться из-под пальцев серого по крохотным, драгоценным каплям, и наконец иссякла совсем. В воздухе повисла гнетущая тишина.
Никогда, подчеркиваю, никогда в жизни у меня не было и не будет такого благодарного слушателя, как выпивохи и бретеры из «Жареной курицы». В глазах из было столько интереса и понимания, а в немых жестах столько покорности, что я начал свое выступление практически окрыленный. Даже моя когда-то покалеченная нога не дала о себе знать, а за тем пропала и хромота.
- Милостивые господа! - Выйдя на середину зала я горделиво подбоченился, выставив напоказ самодельные швы по бокам моей куртки. – История, которую я вам расскажу, произошла в давние годы не здесь и не сейчас. В ней полно опасностей, приключений, лжи, любви и дружбы и все это я поведаю вам сейчас. Итак, в одном чудном месте под названием Шир, жил невысокий, но домовитый народ земледельцев…
Толстяк-хозяин был в восторге. Его толстые волосатые пальцы-сардельки мелькали перед моим лицом с потрясающей быстротой, периодом сливаясь, так что сто стороны казалось, что у мужика вместо ладоней ласты.
- Это феноменально! - Верещал он, периодами срываясь на фальцет. – Потрясающе! Я просто никогда не слышал и не видел ничего подобного! Да я сегодня выпивки продал в десять раз больше чем в другой день…
- Подожди, что еще будет. – Криво усмехнулся Серый. – Сегодня тут были только завсегдатаи, но слухи распространяются быстро. К концу недели зал будет забит до отказа, и тебе придаться сносить стену, ведущую во двор, чтобы вместить всех желающих.
- А скажи мне парень, - тем же ликующим голосом поинтересовался трактирщик. – У тебя много еще этих историй.
- Предостаточно, важно кивнул я.
- Тогда мы с вами сработаемся. Вот мои условия. – Пальцы мужика перестали мельтешить, и остановившись на одном, указательном, он указал им в прокуренный потолок. – Если вы обещаете мне не выступать в других трактирах, я гарантирую вам трехразовое питание, вечернюю выпивку от пуза и две койки под крышей, с постельным бельем.
На лице хитрого Серого отразилось разочарование, и трактирщик поспешил продолжить.
- Кроме этого каждый третий день месяца, после уплаты пошлины городском совету, обязуюсь выплачивать вам по три монеты серебром! И не просто монеты! Наши, горские, полноценные! Не чета королевским пустышкам.
Серый незаметно подмигнул ему, и я так же незаметно подмигнул в ответ, давая понять, что условия более чем приемлемые. Конечно мы не собирались задерживаться в свободном городе надолго, и время нашего пребывания равнялось времени поиска рухнувшего с неба куска шаттла, но с другой стороны, почему бы не производить поиски с комфортом. За такое количество серебра я вполне мог позволить себе нанять следопытов из местных, которые обшарили бы местность и вынюхали бы то что мне нужно.
- Мы согласны, - произнес я после положенной паузы. – Только чур белье чистое, и на вечер не сегодняшняя дрянь!
- Да как можно сомневаться! – Снова поднялся на собственном позитиве хозяин «Жареной курицы». В предвкушении наживы и с восторгом от нашего выступления, он даже позабыл о сидящей рядом подруги и теперь та, скрестив руки на груди, злобно пофыркивала на своего воздыхателя, чью любовь к женщине победила плотское чувство к металлу. – Простыни самые свежие, вино самое лучшее! И помните, только в «Жареном гусе».
Едва забрезжил рассвет, Амир выбрался из своего укрывища в разлапистых корнях старой могучей ели о гляделся, стараясь понять, нет ли засады. Утро, чистое, звонкое, с капелькой росы и щебетанием птиц, вперемешку с солнечными лучами, рисующие на земле причудливые узоры, показалось советнику настолько позитивным что он с наслаждением потянулся и отправился к озеру. Там он вымыл лицо, почистил зубы разжеванной палочкой и оголившись по пояс с наслаждением начал обливать себя студеной горной водой. Холодные жидкость, горстью брошенная в лицо, освежала и вносила в мысли ясность, так что через пару минут, почувствовав наконец зверский аппетит, Барус заторопился к месту стоянки, где его уже поджидал сонный Суздальский.
- Водные процедуры советник? - откинув лапник который служил полковнику в качестве одеяла, он выбрался на поляну, сонный, злой и весь в сосновой смоле.
- А вы сходите умойтесь, вот прямо сразу, не дожидаясь завтрашнего дня. – Весело заметил Амир, наблюдая как его товарищ с ожесточением отдирает от меховой опушки одежды налипшую кору и иголки. – Очень стимулирует все чувства. Тут рядом есть озерцо, не чета тому болотцу. Вода там прозрачная, как стекло, и холодная как сердце бывшей. Плеснешь себе в лицо такой водой, и сначала на том свете окажешься, а затем на этом, и все так красиво и приятно, что диву даешься.
- Поражаюсь всем тем, кто утром чувствует себя нормально, - пробурчал полковник. – Я очнуться то толком не могу без сигареты и чашки кофе, а тут такая светлая личность зарисовывается. Противно. Тебе бы брат стихи писать…
И с этими словами военный, обреченно склонив голову, поплелся к водоему.
Амир же времени зря не терял. Опасность прошла, а, следовательно, можно было разводить огонь и готовить завтрак, так приличный кус мяса, который удалось сохранить с прошлой охоты, имелся и приготовление жаркого было делом техники.
ebooksa