Сапфировое ожерелье

Амир и полковник обернулись, и на лице обоих отразилось какое-то разочарование.

- Господа, - я быстро поймал волну и понял, что с Кимом надо разговаривать откровенно, быстро и напористо, иначе он, привыкший к такого рода допросу задавит тебя и продеться отбиваться от его слов, а не беседовать. – Господа, я сейчас все объясню.

Пока я, под неодобрительные взгляды Баруса и Суздальского порол правду матку, в красках описывая свои злоключения на Марлане, борьбу с Подольских, дворцовые интриги, и как приз «Ястреб», благодетель и палач в одном лице, снова послышалась возня на лестнице, и в комнате появился Серый. Однако, в отличие от всех остальных, особо трепета перед суровым начальством он не испытывал, да и верзилы с бородой в косицах к нему тоже приставлено не было. Чувствовал он себя тут явно непринужденно, и при своем появлении радостно улыбнулся.

- Господин Серый! – Морщины на лбу Зело Кима разгладились и показав ряд хищных, по акульи, зубов, он встал и с распростертыми объятиями двинулся в сторону нашего приятеля. – Какими судьбами?

- Здравствуй Зело. – Серый по-дружески похлопал по широкой спине старшего ловчей сотни. – Я к тебе по делу. Эти вот, - кивок в нашу сторону. – Мои. Прости не знал, что ты в городе, так бы сразу заявились к тебе.

- А чего крались тогда? – Наигранно сурово поинтересовался Ким.

- Я думал, что в городе только старик Бару, а он, сам знаешь, как не любит пришлых.

- Да уж. – От всплывших в голове воспоминаний Зело Ким вновь улыбнулся. – Оракул с тобой знатно закусился. Еле уговорил этого идиота не выносить на собрание предложение о четвертовании вашей колонны. Но я вижу ты тут не с проста, раз так крадетесь.

- Верно. – Серый вновь кивнул. – Только такие вопросы, сам понимаешь, в комнате допросов не решаются.

Ким оглянулся и кивнул на нашу ошарашенную от такого поворота событий троицу.

- Развязать и накормить. – Распорядился он. – Кроме, разве что вон того, хромого. У него и так морда сытая.

Первые плоды сотрудничества с Подольских оказались сладки. Несколько лет назад, налаживая торговые отношения и устраивая геологические экспедиции, старик выслал в эти края Серого, и тот, будучи весьма дальновидным политиком и отличным дипломатом, изучив менталитет и местные обычаи, быстро нашел общий язык с власть предержащими Предгорья. Почему он сразу не сказал, что тут у него волосатая лапа, не знаю, и обязательно потом поинтересуюсь, но сейчас все мы находились в тепле и сухости, нам выдали добротные комплекты одежды, сапоги и широкие ремни, на которые правда нечего было вешать. Стол горный народ так же накрыл знатный и теперь допросная стала больше похожа на банкетный зал. Сразу принесли больше факелов, а старые и едва горящие заменил на свежие. Кто-то открыл окно, впуская в помещение воздух, кто-то принес какой-то странный музыкальный инструмент и теперь сидя в сторонке противно дзинькал на нем какую-то не понятную для меня мелодию. Стол заслуживал отдельного упоминания и то что проворные слуги метали на стол, не шло ни в какое сравнение с харчем в «Жареной курице».

Идентифицировать существо, которое было представлено на тарелке, я не мог, так как слабо разбирался в местной фауне, однако мясо было жирное, здоровенными лаптями и его было много. Фруктов и зелени на столе не присутствовало, правда имелся здоровый чугунок с какими-то кореньями, которые на вкус мне напомнили земной картофель. Вина и пива тоже на столе не нашлось. Вместо него были выставлены изящные кувшины с четырьмя носиками, заполненные ароматным, крепким алкоголем, которые местные называли Снут. Напиток это был дорогой, почти элитный и простой смертный за всю свою жизнь мог его так ни разу и не попробовать, однако толи авторитет Серого в этой компании был велик, толи Ким прибывал в приподнятом настроение, так что данным нектаром богов он делился щедро и всю трапезу подбадривал бывших пленников, уговаривая хлебнуть «Ну еще немножко».

Пить же Снут приходилось весьма оригинальным способом, который я сейчас постараюсь описать. Сам напиток как правило подается в узком сосуде с горлышком и четырьмя носиками. Пить приходиться именно из них, так как посуды для Снута попросту не существует. В течении всего застолья каждый из присутствующих за столом прикладывается к носикам поочередно, и у каждого из этих глотков есть свой смысл. Первый глоток, или уж как получиться, пьётся за здравие всех присутствующих, и потому по поверию горного народа считается что чем больше компания, тем лучше их самочувствие. Второй глоток делается за упокой всех павших воинов, и этот тост не закусывают. Третий тост пьется за благополучие хозяина, и четвертый произноситься произвольно. Напиток это крепкий, действующий быстро, однако без печальных последствий на утро, так что им зачастую злоупотребляет горская знать, и те простые граждане, в чьих карманах есть избыток звонкой монеты.

И да, по поводу отсутствия похмелья, все это вранье.

Надо ли говорить, что вечером наше выступление с серым не состоялось, кстати, к большому разочарованию хозяина «Жареной курицы» и собравшихся в заведении людей. Благо, Ким догадался послать гонца, иначе бы поднялся большой шум и нам грозило нешуточное наказание. Спать легли тут же, в казармах, так как Снут сильно влиял на вестибулярный аппарат, а показываться на улицах в состоянии алкогольного опьянения Ким всей частной компании запретил под страхом смерти.

Не очень помню, что мы говорили за столом, а то как я оказался на жестких, но приемлемых нарах с почти чистым матрацем набитым соломой, я уж и вовсе не помню. Видимо кто-то дотащил меня до постели, да так и бросил, особо не заботясь о моих удобствах. Если по качеству угощения мое бывшее жилище проигрывало, то койка в «Жареной курицы», была поудобней. С суровым командиром Зело Кимом мы в тот вечер расстались лучшими друзьями.

На утро все собрались в допросной чтобы похмелиться, и Ким, хмуро поглядывая на собравшихся, неспешно потягивал через соломинку светлое пиво.

- Черте что. – Наконец выдал он. – Эти ваши волшебные колесницы, которые парят по воздуху. Смертельные джины и другие неприятности черной дороги. У меня это в голове не укладывается, хотя если уважаемый Серый на вашей стороне, то тут мне сказать нечего. Одно скажу, опасное вы предприятие затеяли. Мы то еще что. Застали бы вас за ограблением, отрезали бы уши, и всего делов. То ли дело приморье. Там же живодер на негодяя сидит и душегубом погоняет.

После этой фразы Амир побледнел, а Суздальский, молчаливый и смурной, после вчерашней попойки, выразительно закашлялся в кулак.