Сапфировое ожерелье

- Душегуб ты Урук-Хан, изверг. – Сокрушенно мотнул головой барон. – Кто же пленных так расходует?

Хозяин степей с наслаждением потянулся и обронил, как бы ненароком.

- Не успел я. Мои парни будто обезумели, когда увидели ящик с камнями. Пришлось рвать языки и резать уши направо и налево, пока их успокоил. Но не это главное. Перед тем как харкнуть кровь в последний раз, один из наемников все-таки выдал мне координаты пункта назначения, за что его уши теперь украшают попону моего коня. Информация на миллион.

- И что ты собираешься сделать?

- Пойти на перехват. Соберу свою дикую роту, и захвачу эти чертовы врата. Устрою себе путь для отступания если Сбирский с компанией облежаться и уйдут на тот свет, раньше, чем смогут снова запустить боевые станции на орбите. Однако покидать этот мир будет крайне сложно. Слишком уж прикипел я к нему, да и строить новую империю на Земле будет сложней чем на Марлане. И ты барон, не обольщайся, - Урук-Хан привстал на локти и его лицо исказила кривая ухмылка. – Отправишься со мной.

- Так дело не пойдет, - расстроился Грецки, убивший кучу времени на то чтобы примелькаться и заработать в лагере авторитет. У него уже и план побега был готов, и лошадь он присмотрел под стать себе, широкоспинную, коренастую и выносливую кобылу трехлетку. Барон дошел до того, что умудрился даже провизии подсобрать и захоронить ее, обвернутой ветошью, за дальним барханом, и тут такое заявление.

- Послушай, Грецки. – Хозяин степей вновь сверкнул непривычно белыми зубами, которые предательски выдавали в нем пришлого. – Неужели я не узнаю, что ты собираешься сделать ноги? Мы так не договаривались. Ты сам вызвался остаться здесь и дал обещание, что будешь находиться в лагере до приезда твоих союзников. И тут мне докладывают, что ты делаешь схрон с харчем в степи? Уж не побег ли — это готовиться, на минуту мелькнуло у меня в голове. – В голосе Урук-Хана послышалась издевка и тут же на суровом, обветренном лице барона заиграли желваки, а в глазах Грецки сверкнула ненависть. – Однако потом я решил, что барон, человек слова и никогда не нарушит данное им при всех обещание. – Смягчился степняк. И вот, я по-дружески, просто ради забавы, предлагаю моему приятелю, милейшему барону Ярошу Грецки, владетельному хозяину центральных баронств королевства, отважному воину и верному вассалу своего короля, своеобразную прогулку на побережье. Ну чем не отпуск.

- Ладно уж. – Грецки хмуро глянул на Урук-Хана, понимая, что все явки провалены, и только мотнул головой. – Поехали. Однако помни, что все затеянное тобой будет пустая трата времени, а явившись за мной мои друзья сильно расстроятся, когда не увидят нас на месте.

- А я тут лагерь оставлю. – Уже дружелюбно, и без тени иронии, пояснил Урку-Хан. – А в нем верного человека с запиской. Бумагу и чернила тебе принесут в палатку. Опиши им все как есть. Я не в обиде. И не затягивай. Выдвигаемся после полудня, как только спадет дневная жара.

- Ничего же не видно. Подвинься. – От удара в бок локтем, я вздрогнул и чуть было не выронил дорогущие архаичного вида окуляры, которые Ким именовал наградным биноклем.

- Не видно, - огрызнулся я на Серого, который ерзав в кустах рядом, - заведи себе собственную оптику.

- Я ее в степи потерял.

- И я потерял, так нашел же.

Итак, наш план развивался сам собой и осталось только занять удобное положение и ждать, пока события покатятся по накатанной дорожке. Ровно в договоренное время мы сбросили свой смердящий груз в отхожую яму, привязали конягу там же у импровизированной коновязи и дав трудяге воды и сена, как могли быстро, поспешили к штольне, около которой с минуты на минуту должна была начаться решающая, на мой взгляд игра. Если ожидания себя оправдывали, то очень скоро брелок с вторичным подтверждением капитанской личности окажется у нас в руках, и мы, победителями вернемся на «Ястреба», захватив по дороге Грецки и группу Зимина. Шансы у нас на успех были весьма неплохие. Один к трем. Так что настроение у меня было праздничное. Однако всю мою эйфорию портил Серый. Он пыхтел, кряхтел, жаловался на мошкару и вообще вел себя неподобающим образов, в канун такого исторического момента.

Войны Кима явно скучали, стоя на входе, рядом с добротно сработанным деревянным срубом, уходившим под землю. Переминаясь с ноги на ногу и пиная пролетавшие по дороги комья пыли, они выхаживали последние минуты опостылевшей смены и только природная дисциплина горцев и строгость начальства не позволяла им разойтись по домам.

Я снова прильнул к окулярам бинокля силясь рассмотреть хоть что-то кроме земляной норы и бородатых здоровяков в островерхих шляпах, однако ничего не вышло. Никаких секретных знаков, ни устроившихся в засаде злодеев, скаливших зубы и сверкающих острыми бандитскими ножами. Если в двух словах, то смертная скука. Печально выдохнув я отдал бинокль Серому и тот, бормоча что-то от возбуждения, впился взглядом в пост. Впрочем, хватило его ненадолго.

- И все. – Протянул он после минутного наблюдения. – И это секретный объект оракула?

- А может так и надо. – Пожал я плечами. Стоят два олуха на входе в дырку. Ну чего может там быть интересного.

- Да что угодно, - недовольно выдал агент Подольских. – Меня бы в первую очередь заинтересовало, отчего два здоровых, вооруженных до бровей «лба» стоят на страже отверстия в земной коре.

- Так это тебя. – Улыбнулся я, и откинувшись на мягкую подстилку из мха, принялся любоваться пробегающими над головой рваными облаками. Движение их было настолько размеренно и неторопливо, а солнце настолько ласково, что все вокруг казалось прекрасным. – А у них дисциплина и выслуга лет. Они по ранжиру даже в баню ходят. Если охраняется, значит надо.