Разбитые острова

– Я понимаю.

– Кроме того, – продолжала Эйр, – вы так хорошо зарекомендовали себя, управляя и городом, и армией. Почему бы вам не взять на себя роль полновластного правителя?

Бринд глухо рассмеялся:

– Я? Ну что вы. Нам нужен Джамур – люди пойдут за ним, как привыкли идти всегда, а еще в представителе династии они, как я полагаю, увидят залог стабильности.

– Вам не нужен Джамур, у вас есть вы и армия. Люди любят сильных властителей, к тому же со времен обороны Виллирена о вас хорошо думают в народе.

Это была правда, и Бринд это знал. Искушение было велико. Он отдавал себе отчет в том, что и эта операция ему по силам, мысль о полновластном лидерстве уже начинала импонировать ему.

– А что, если меня убьют в следующем бою? Как я могу давать империи и ее людям какие бы то ни было обещания, когда мне вскоре предстоит шагнуть в самое сердце вражеской тьмы? Что проку империи от лидера, которого могут в любую минуту изрубить на куски?

– Не говорите так, – перебила его Эйр.

– Но это не исключено. Я должен учитывать любой возможный исход. К тому же я знаю, что люди не могут по-настоящему уважать меня из-за того, какой я.

– В каком смысле?

– Моя кожа, Эйр. Я не раз видел устремленный на меня недоверчивый взгляд, сидя с кем-то за столом переговоров. Люди не пойдут за тем, кого они считают не вполне нормальным. И если сейчас мои приказы исполняются беспрекословно, то лишь потому, что на моей стороне лучшие воины, которых когда-либо видела империя. Нет, эти люди – банкиры и землевладельцы – уважают и испытывают доверие только к голубой крови. Присутствие у руля кого-то из Джамуров будет означать в их глазах соблюдение статус-кво. То есть они смогут чувствовать себя спокойно. Вы ведь никогда и не подозревали, на что шел ваш отец ради сохранения и преумножения богатства богатых, правда? Вы никогда не видели, как он подтасовывал события и факты, лишь люди оставались там, где они есть, а деньги по-прежнему текли в Виллджамур. Богачи владеют всем, что вы только в состоянии представить, им принадлежат все ресурсы, и вдруг к власти прихожу я. Что они подумают: караул, это диктатура? Начнут прятать от меня свои богатства, боясь, как бы я не прислал своих солдат обобрать их до нитки.

– А вы действительно собираетесь обобрать их до нитки?

– Честно признаться, иногда хочется – до того медленно все делается, а ведь людям нужна работа, и как можно скорее; но нет, я бы не пошел на это. Даже если бы я задумывался об этом всерьез, сейчас для этого все равно не время. Сначала надо все построить заново. Людям всех слоев общества нужна стабильность. И только вы можете предложить им ее, Эйр. Мне очень нужна ваша помощь. Может быть, вам стоит оставить госпиталь…

Она набрала полную грудь воздуха и взглянула на него с такой решительностью, какой он никогда прежде за ней не замечал.

– Вы не заставите меня бросить то, что я считаю по-настоящему важным, ради защиты интересов каких-то банкиров.

«Молодец», – подумал Бринд. И сдержал улыбку. Это хорошо, что чужая боль не оставляет ее равнодушной. Да и презрение к денежным мешкам тоже неплохой знак.

– Правильно ли я понимаю, что вы согласны подумать над моим предложением? Вы никогда не окажетесь одна. Я всегда буду рядом, когда вам понадобится помощь.

– Я сделаю то, о чем вы просите, – сказала Эйр. – Я знаю, что такое долг.

– Вы будете популярной правительницей, – продолжал Бринд тем более серьезно, что был уверен в ее согласии. – Люди уже говорят об одной особе королевской крови, которая не боится запачкать руки.

– Бринд, не надо меня умасливать. Я сама знаю, что людям нравятся такие вещи. Люди вообще с радостью примут любого правителя, если только он не жестокий негодяй. Послушайте, прежде чем мы продолжим этот разговор, могу я наконец повидать свою сестру?