– Он сказал, что здание заминировано.
– И ты ему поверил?
– Речь шла не только о моей жизни. Ты сбежала, чтобы спасти жизни ребят из Боевой школы. Я что, должен был ими пожертвовать?
– Ты не понял меня, Саяги. Речь идет только об одном: либо ты действуешь, либо нет. Либо твои поступки что-то меняют, либо ты не делаешь вообще ничего. Ты выбрал промежуточный вариант, но когда дело касается войны, этот вариант – смерть.
– Кому ты это говоришь…
– Саяги, почему ты пришел ко мне?
– Я не приходил. Я – всего лишь сновидение. И ты не настолько крепко спишь, чтобы этого не понять. Ты разговариваешь сама с собой.
– Тогда почему ты мне снишься? Что я должна от тебя узнать?
– Мою судьбу, – ответил Саяги. – Пока что у тебя все получалось, но лишь потому, что ты всегда играла против глупцов. Теперь же Алай стоит во главе одного врага, Хань Цзы – другого, а Питер Виггин – самый опасный и коварный из всех. Таких противников непросто победить. На этом пути лежит смерть, Вирломи.
– Я не боюсь умереть. Я много раз видела смерть вблизи, и если боги решат, что пришло время…
– Вот видишь, Вирломи? Ты уже забыла, что не веришь в богов.
– Но я верю в них, Саяги. Как еще объяснить мою цепочку невероятных побед?
– Прекрасная подготовка в Боевой школе. Врожденный ум. Отважные и мудрые индийцы, ждавшие лишь решительного лидера, который показал бы им, как должны поступать люди, достойные своей цивилизации. И очень-очень глупые враги.
– Разве мне не могли помочь во всем этом боги?
– Лишь непрерывная сеть случайностей привела к первому человеку, который уже не был шимпанзе. А еще раньше – к тому, что планеты собрались вокруг Солнца. Если хочешь называть это Божьей волей – пожалуйста.
– Есть причина всего сущего, – сказала Вирломи. – Цель всего сущего. И если богов не существует – придется обойтись моими целями.
– И ты станешь единственной реально существующей богиней.
– Если бы я могла силой разума вернуть тебя из мира мертвых, я бы сказала, что и впрямь весьма могущественна.
– О, Вирломи! – рассмеялся Саяги. – Если бы мы только были живы! Какими любовниками мы могли бы стать! Каких детей мы могли бы иметь!
– Может, ты и умер, но я – нет.