– Вирломи, – сказал Хань, – мы можем уничтожить друг друга как соперники. Или можем объединиться, и тогда у нас будет больше половины населения всего мира.
– Каким образом? Народ Индии никогда не последует за тобой. А народ Китая никогда не последует за мной.
– У Фердинанда с Изабеллой же получилось.
– Лишь потому, что они сражались с маврами. К тому же Изабелле и ее народу пришлось бороться за то, чтобы Фердинанд не попирал ее прав королевы Кастилии.
– Значит, у нас все будет еще лучше, – сказал Хань. – Все, что ты делала, – безупречно.
– Как мне недавно напомнил один хороший друг, легко победить, когда тебе противостоят глупцы.
– Вирломи… – проговорил Хань.
– Хочешь сказать, что любишь меня?
– Да, люблю, – ответил Хань. – И ты знаешь почему. Потому что для всех нас, отобранных в Боевую школу, есть лишь одно, что мы любим, и одно, что мы уважаем, – мы любим ум и уважаем силу. Ты создала силу из ничего.
– Я создала силу из любви и доверия моего народа.
– Я люблю тебя, Вирломи.
– Любишь меня… и все равно считаешь себя выше.
– Выше? Я никогда не вел войска в бой. В отличие от тебя.
– Ты был в джише Эндера, – сказала Вирломи. – А я – нет. И потому ты постоянно думаешь, будто я чем-то хуже.
– Ты действительно мне отказываешь? Или просто хочешь, чтобы я сильнее постарался, или придумал причины получше, или еще как-то доказал, что достоин стать твоим мужем?
– Я не собираюсь подвергать испытаниям твою любовь, – ответила Вирломи. – Мы не в волшебной сказке. Мой ответ – нет. Сейчас и навеки. Дракону и тигру необязательно враждовать, но как могут стать супругами зверь и яйцекладущая рептилия?
– Значит, ты получила мое письмо?
– До смешного простой шифр. Даже с половиной мозга любой бы его разгадал. Твой код заключался в том, что ты напечатал очевидный вариант своего прозвища, перенеся пальцы на клавиатуре на ряд выше.
– И все же только ты из тысяч имеющих доступ в сеть поняла, что письмо от меня.
Вирломи вздохнула.