Питер удивленно взглянул на отца:
– Гуарану? Мой долг как американца – никогда не пить кока-колу или пепси в стране, где есть местные безалкогольные напитки. К тому же она мне нравится.
– Это стимулятор, – сказала Тереза. – Она одурманивает твой мозг.
– А еще ты от нее пукаешь, – добавил Джон-Пол. – Постоянно.
– Точнее говоря – часто, – возразил Питер. – Приятно слышать, что вас это волнует.
– Мы заботимся о твоем образе, – сказала Тереза.
– Я пукаю, только когда один.
– Поскольку он делает это при нас, – заметил Джон-Пол Терезе, – кем он нас в таком случае считает?
– Я имел в виду «без посторонних», – поправился Питер. – К тому же газы от газировки не пахнут.
– Ему кажется, будто оно не воняет, – бросил Джон-Пол.
Питер взял стакан и осушил его.
– И вы еще удивляетесь, почему я не особо рад подобным семейным посиделкам?
– Да, – кивнула Тереза, – семья для тебя – одно большое неудобство. За исключением возможности тратить их пенсию.
Питер перевел взгляд с нее на Джон-Пола и обратно:
– Вы оба даже не на пенсии. Вам еще и пятидесяти нет.
Тереза посмотрела на него как на идиота, зная, что подобный взгляд приводит его в ярость. Но Питер не стал огрызаться и снова принялся за еду, чего вполне хватило матери, чтобы понять: он прекрасно сообразил, что она имела в виду.
– Может, все-таки объяснишь мне, в чем дело? – спросил Джон-Пол.
– Все из-за пенсии Эндрю, – ответила Тереза. – Боб считает, будто Питер ее ворует.
– Ну конечно же, – заявил Питер с набитым ртом. – Кому же еще верить мамочке, как не ему?
– А что, не так? – спросила Тереза.