Абульурд едва не упал без сознания от боли. Эмми, шатаясь, поднялась на ноги и дико закричала. Кровь заливала ее лицо.
– Что ты сделал с пряностью? – Раббан умело сломал два пальца на другой руке Абульурда.
Отец в упор посмотрел на сына. Взгляд его был тверд. Боль отступила перед гневом, который оказался сильнее инстинкта, сильнее боли в сломанных пальцах.
– Я разделил деньги между десятками посредников. Кредиты мы потратили здесь, на Ланкивейле. Мы построили новые дома, новые корабли, купили новое оборудование, закупили медикаменты и пищу у инопланетных торговцев. Некоторых наших людей мы переселили в лучшие условия на других планетах.
Раббан не верил своим ушам.
– Ты потратил все?
В айсберге было достаточно меланжи, чтобы успешно провести несколько полномасштабных войн.
Абульурд рассмеялся. Смех был тонким и немного истеричным.
– Сто соляри туда, тысячу сюда.
Казалось, из Раббана повалил пар, как из лопнувшего воздушного шара. Глоссу понял, что отец говорит правду. Он действительно сделал это – потратил всю пряность до последней унции. Если это так, то вся спрятанная здесь пряность Дома Харконненов пропала безвозвратно. Раббан никогда не получит ее назад. Можно, конечно, выжать кое-что из деревень, но возместить всю потерю не удастся никогда.
Раббана охватила такая ярость, что в мозгу чуть не полопались кровеносные сосуды.
– За это я тебя убью. – Голос сына был тверд и исполнен решимости.
Абульурд взглянул в широкое, полное ненависти лицо сына, лицо чужака. Несмотря на все, что сделал Раббан, несмотря на все его злодейства, Абульурд все еще помнил озорного мальчишку, которого выносила его любимая жена.
– Ты не убьешь меня. – Голос Абульурда звучал тверже, чем он мог себе представить. – Не важно, насколько ты зол и порочен и скольким мерзостям научил тебя барон, но ты не сможешь сделать этого. Ты же человек, а не зверь.
Эти слова вызвали новый взрыв ярости. Раббан больше не владел собой. Глоссу схватил отца за горло. Эмми закричала и бросилась на своего взбесившегося сына. Но что могла сделать с ним слабая женщина? Мощные руки Раббана все сильнее и сильнее сдавливали горло отца.
Глаза Абульурда вылезли из орбит. Он попытался сопротивляться своими искалеченными руками.
Губы Раббана искривились в подобии мерзкой улыбки. Он раздавил отцу гортань и одним движением сломал ему шею. Скорчив презрительную мину, он бросил мертвое тело, которое, упало на каменный пол. Эмми и монахи издали крик ужаса.
– Отныне и всегда я буду носить прозвище Зверь.
Довольный своим новым именем, Раббан знаком велел своим людям следовать за собой и направился к орнитоптерам.
Беречься от смерти – еще не значит «жить».
ebooksa