– Сестренка, лучше бы ты оказалась права в том, что эта тварь не хочет жрать тебя. Потому что если все-таки захочет, то так оно и будет.
Рипли не отвела глаз:
– Сэкономит тебе немного усилий, разве нет?
Трой удивленно заморгал, но времени на вопросы не оставалось.
– А ты где будешь? – спросила Рипли Диллона.
– Рядом.
– А как насчет остальных? Где они сейчас?
– Молятся.
Выжившие рассеялись, пробираясь по коридорам. Чтобы завестись как следует, люди бились головой о стены, ругались, орали. Они больше не боялись, что монстр их услышит – на самом деле им этого даже хотелось. Свет факелов озарял переходы и тоннели, резко очерчивал нервные, но воодушевленные лица.
Грегор высунулся из ниши и заметил Уильяма. Его приятель был глубоко погружен в молитву.
– Эй, Вилли! Ты веришь в эту небесную чушь?
Тот поднял на него взгляд.
– Не знаю.
– Вот и я тоже.
– К черту. Во что нам еще верить? Поздновато теперь, когда мы тут застряли.
– Ага, это уж точно. Ну, слушай, так и какого дьявола, да?
Грегор от души рассмеялся, и смех, усиленный, искаженный, эхом заметался вперед-назад по коридору.
Морзе слышал все: далекие отзвуки нервного смеха, ужаса, чуть ли не истерики. Он нажал кнопку у двери, которую ему поручили. Дверь тонко взвыла… и замерла, открывшись едва наполовину. Нервно сглотнув, Морзе сунул голову в щель.
– Эй, парни! Погодите, погодите. Мне это ни черта не нравится. Может, стоит подумать еще раз. Я хочу сказать, моя чертова дверь не работает нормально. Парни?
Ответа не было. Дальше по коридору Грегор оглянулся на товарища.