Ошалевшие люди тяжело дышали, понемногу приходили в себя.
— Да-а… — хрипло выдохнул кто-то, глядя, как вал, принятый могучей рекой, исчезал. — Еще б немного и отправились бы мы по лунной дорожке, да на велесовы пастбища! Спасибо, Любомысл! Спасибо старик! Сообразил…
Любомысл тем временем уложил мальчика на мягкую землю, подоткнул ему под голову свою суму, задрал рубаху и принялся проворно растирать грудь и щеки паренька.
— Спасибо, Любомысл! — смахивая со лба холодный пот, отозвался еще кто-то. — Удружил!
— Ладно уж! — буркнул старик. — Успокойтесь! И не такое бывало. Подумаешь — волна! Эка невидаль… Отодвиньтесь, бугаи. Не заслоняйте Добромилу дыхания! Столпились!
Дружинники послушно отступили. Старик дело говорит. Молодой княжич Добромил дороже всего. Дороже собственной жизни.
— Уф-ф! В самом деле, Любомысл! Ты молодчина! — воскликнул молодой дружинник по имени Милован. И судорожно сглотнув, добавил: — Когда вернемся — пир ради тебя закатим. Великий пир! А? Как, други? — обернулся Милован к остальным. Дружинники молчали, тяжело дышали — отходили.
Любомысл тоже не ответил. Старик сосредоточено занимался делом — бодро растирая мальчика и попутно вдувая ему в рот воздух и умело давя на грудь, — восстанавливал слабое дыхание. Так делают наглотавшимся воды.
Наконец, мальчик глубоко вздохнул, медленно раскрыл дрожащие веки и непонимающим взглядом обвел окружающих.
— Ну вот, Добромил, — ласково пробурчал старик. — Что ж это ты затеял, что ж ты нас пугать надумал! Такой сильный парень! Почти взрослый!
— Любомысл… — узнавая старика, прошептал мальчик и, неожиданно для самого себя, разрыдался. — Так больно было! Так страшно… Так давило…
— Ничего, княжич! Ничего! — старик нежно гладил голову Добромила. — Все прошло! Все кончилось!.. Ты поплачь, княжич, поплачь! Вмиг полегчает! Уж я-то знаю! Дело известное! Любой тебе скажет! — и Любомысл бодро подмигнул мальчишке.
Долгих увещеваний Любомыслу не понадобилось. Детские невзгоды быстро забываются. Мальчик быстро успокоился, смахнул с глаз остатки слез и стал подниматься. Любомысл протянул руку, подставил плечо…
— Не надо, Любомысл! Я сам! — воскликнул княжич Добромил. — Сам встану!
Мальчику стало заметно лучше — он самостоятельно сел, отвергая помощь старика и здоровенного дружинника по имени Прозор.
— Ну, сам — так сам! — обрадовался Любомысл. Его воспитанник оживал на глазах, это замечательно! — Только резво не вскакивай — соизмеряй силу. После такого передела осторожность нужна. Не спеши! Поспешность ни к чему. Что там у вас? Все успели? — Любомысл обернулся к воинам. По мрачным лицам понял — дела плохи. Тихо спросил: — Кто?
Воины, над которыми только-что махала саваном близкая Смерть — Морана, молчали.
— Нет, не все, Любомысл, — отозвался молодой кудрявый парень по имени Борко. — Не все…
Старик обвел взглядом дружинников. Шестерых недосчитался.
Прозор поймал взгляд Любомысла, тихо сказал: — Рыбака нет. Ведени Водяного. Бедолага, когда эта жуть началась, в своей лодке рылся. Особую приправу искал для ухи. Я заметил — его первым скрутило, а потом и до нас дошло.
ebooksa