Три Меченосца. Книга первая. Желтая сталь алфейнов

— Четыре тысячи воинов — от Великого Эфтура, одна тысяча — от Эрдонира, и по три тысячи были готовы выставить Акхидур и Рамэния. Мыслю, что это довольно много.

— Много, да мало, — горестно изрек маг.

— Но это вся армия Эфоссора, — промолвила Нэвилиарат. — К тому же появление магов удесятерило мощь нашего королевства.

— Увы, если даже стократно увеличить силы Эфоссора, то и этого будет мало, ибо нет того числа, которое смогло бы передать численность врагов. Ведь Дардол выпустил лишь малую часть своих великих полчищ.

— Не числом, но верой мы будем добиваться победы.

Правительница Рамэнии встала и устремила задумчивый взор в одно из южных окон, но увидела лишь лоскут безоблачного неба. Ноккагар подошел к стеллажам с рукописями. Одна из книг стояла обособленно от всех остальных. Он взял ее в руки.

Книга была облачена в черную кожу. Маг открыл ее и прочел заглавие. Там значилось:

Предсказания Кисторина Ясновидца.

Копия, созданная Мирлоком, писцом Балмеда I, правителя Рамэнии.

Переписано с копии, взятой из Великого Эфтура.

От года 2517.

В этой рукописи были собраны все предсказания знаменитого Кисторина: от маловажных до самых великих. Подлинник этой книги был создан магом Экгаром и по сей день хранился в Тригорье, а копий, подобных этой, существовало великое множество по всему миру.

Ноккагар без интереса пролистал ее и остановился лишь на последних страницах.

Второй приход Того-Чьи-Имена-Несметны

и Рождение Спасителей.

, — значилось в подзаголовке. А далее шли тексты пророческих писаний, старательно выведенные красивым почерком:

По сотне зим, по сотне лет Четырежды стечет: Вернется страх великий в свет, Мир беды обретет. Явится в сполохе небес Царь алого огня, Обрамлен он во Тьмы венец, Его несметны имена. И око всякое узрит, Как звездный свет поблекнет, Как Тьмы полымя озарит Посланника из пекла. Иное воплощение, Намного больше мощи, Чернее помышления, — Велик хозяин ночи. Злодейство высоко оплот На сей раз обретет. Оттуда новых детищ род На землю снизойдет. Того, кто век за веком спал, Пробудит ветер зла: Продолжить тайный час настал Забытые дела. Четырежды по сотне лет, Да три зимы стечет: Луна жатвы великий свет Спасенья принесет. Родятся Трое для Мечей, И суждено лишь им Спасти от мрачных палачей, Трон свергнуть темных сил И то, что первым создалось Во светлый древний год, Что в дни начала родилось, То первым и падет. Затмится зелени лоскут. Покинут будет древний лог. На полночь правят длинный путь Белая шкура, сребрый рог. И тот, кто в поисках беспрочных Немало лет ведет, Кто днем в тени, а ищет ночью — Искомых не найдет. Способный быть в обличье каждом, Один из темного числа, — Он сгинет в пролитой с небес Во крови пастыря, однажды Своих лишенного овец. Был нищим светлый человек, Во Тьме разбогател. Во Мраке душу он навек Оставить захотел. И изольются реки зла Потоком темным в свет. Пощады у них нет. Исток — Истленная Земля. Ворожий полк несмет… Два брега будут воевать, Летит войны стрела.

Ноккагар пропустил несколько страниц и начал вполголоса читать с другого места:

Когда тропа в последний шаг Свершится в сумраке огня, Пусть единятся три клинка: Вмиг уничтожит Тьму и Мрак Единый дух — одна река. Сменится темная пора, Падет обитель зла, И чаша темного царя Исчезнет со стола…

Это были стихи, которые завершали последнее и важнейшее из пророчеств Кисторина Ясновидца. Ноккагар закрыл книгу и поставил ее на прежнее место.

— Где же они? — заговорила вдруг Нэвилиарат, повернувшись лицом к волшебнику. — Где обещанные Кисторином Избранные? Ведь крах Мира близок…

— Близок, но пока не неизбежен, — непринужденно возразил маг. — А Три Меченосца уже на пути к Ханборуну.