Здесь все было загромождено, словно в передвижном оружейном магазине: у каждой стены стояли стеллажи с разложенными на них снарядами и пулями. В люках под полом хранились разнообразные инструменты; кроме того, через них можно было попасть в машинный отсек судна. Немногие оставшиеся уголки были забиты другими вещами, такими как буксирные канаты, фляги для воды, шприцы со смазкой, защитная одежда, противогазы и очки.
Тут запустились двигатели – в замкнутом пространстве их звук превратился в оглушительный вой, – и машина мощно содрогнулась.
– Нет места для экипажа! – возмутилась Верити, пытаясь перекричать шум.
– Мы что-нибудь придумаем, – прокричал Эрик в ответ. – Не беспокойтесь: вы в самых надежных руках, какие только можно найти. Машину поведет не кто-нибудь, а сами Стерн и Хетерингтон; вся эта конструкция – их рук дело.
Я едва их слышала. Позже я заметила, что члены экипажа общались на неком подобии языка жестов, а порой, чтобы передать друг другу сообщение, стучали по трубам гаечным ключом.
Эрик снова закричал:
– Так, вы двое, займитесь чем-нибудь полезным. Джули, у нас не хватает одного члена экипажа, так что полезайте на этот спонсон – видите ту дверь в корпусе? Вы можете наблюдать за обстановкой, пусть даже и не умеете обращаться с оружием; здесь везде есть телефонная связь. Я буду на мостике. А вы, Верити, – вы ведь медсестра?
Он отодвинул кучу одежды и достал из-под нее аптечку с ярким красным крестом на белом фоне. Мне показалось, что аптечка ничтожно мала.
– Не совсем. Я из добровольческого медицинского отряда.
– Что ж, это лучше, чем то, что было у нас раньше, то есть ничего. Но когда начнется заварушка, просто не путайтесь под ногами! О, и еще: не подходите к двигателям. Они нагреваются так, что на них бекон можно поджарить…
Так что я взобралась на свой спонсон, где еле хватало места для откидного сиденья, в которое я втиснулась, оказавшись перед рычагами огромной пушки. Ноги у меня оказались задраны, шея – вывернута, я едва могла пошевелиться, и с каждой минутой тело начинало ныть все сильнее.
Лэндшип подался вперед – с резким рывком, которому, как я подозреваю, он был обязан гигантским шестерням, и свирепым дребезжанием, поскольку никакой подвески у него не было.
Мы отправились в путь! Члены экипажа радостно заулюлюкали, а я стиснула зубы, надеясь, что переживу эту поездку.
8. За дело
Наши водители, Стерн и Хетерингтон, как позже оказалось, принимали важное участие в разработке лэндшипа – и то, что они были на борту, я считаю большой удачей.
Капитан Альберт Стерн был добровольцем из гражданских, которому затем было присвоено звание офицера, а капитан Томми Хетерингтон – бравый кавалерист с богатым воображением – служил в Восемнадцатом гусарском полку. Судно, на борту которого мы находились, по всей видимости, родилось из зарисовки Хетеринга на салфетке, когда тот обедал с Черчиллем в одном из лондонских клубов. В то время наши самые мощные военные машины были морскими судами, и в Марсианской войне от них было мало толку. Черчилль был одним из немногих, кто понял, что такие мощные военные технологии следует перенести на сушу.
И, похоже, только с подачи Черчилля эти безумные идеи могли воплотиться в жизнь. По чрезвычайному правительственному распоряжению, в разработку и производство этих монструозных машин были вовлечены крупные предприятия на севере Британии, от «Метрополитен Кэммел» в Бирмингеме до «Мирлесс Уотсон» в Глазго. Черчилль активно следил за ходом проекта и лично присутствовал на военных испытаниях в горах Шотландии, хотя, как я потом узнала, многие испытания проводились на континенте, а некоторые небольшие модели уже прошли боевое крещение на русско-немецком фронте – но эта кровавая история держалась в тайне.
В пути я успела рассмотреть свою железную клетку. Я заметила смотровые щели – прорези в корпусе, закрытые довольно тяжелыми металлическими створками, которые мне, однако, удалось открыть. Через щели можно было смотреть в сторону от корабля и немного вперед. Был и небольшой перископ, позволяющий худо-бедно просматривать окружающее пространство.
Таким образом я смогла разглядеть местность, по которой мы неслись, и машины позади – целую флотилию, в авангарде которой шла «Боудикка». Здесь были большие и малые лэндшипы, хотя ни один не мог по величине сравниться с нашим. Их выхлопные трубы испускали клубы дыма, а колеса срывали верхний слой грунта и отбрасывали его назад, так что наш путь был отмечен уродливым бурым шрамом на поверхности земли. Эти неповоротливые суда напоминали мне рыб-рогозубов, морских созданий, страдающих на суше. Машины поменьше, различные автомобили и мотоциклы, проносились мимо нас; над головой, словно яркие насекомые в солнечных лучах, пролетали самолеты, но их гул тонул в реве целой армады лэндшипов.
Тем не менее двигались мы медленно. Максимальная скорость, которую мы были способны развить, достигала всего каких-то четырех-пяти миль в час, и это за вычетом всевозможных поломок и задержек. Машины и мотоциклы могли ехать гораздо быстрее.
ebooksa