- Почему ты так решил? Просто у тебя пока есть лазейка для спасения. Фальшивую бумажку можно всегда заменить на настоящую, были бы деньги. Когда Ирмакор переведет твои документы на свое имение в Столице, он повысит цену за тебя до твоей реальной стоимости. То же самое сделает Тимесифер, если ему тебя подарить. В нашем кругу не принято держать дешевых рабов или делать подарки, равные по стоимости мешку огурцов. С перепиской купчей лазейка для тебя закроется. Если только ты не принадлежишь к Островному Дому, разница для тебя будет ощутима: платить ли пошлину за свободу с полутора тысяч лар или с пятнадцати тысяч, правда? Поэтому, попробуй вспомнить, нет ли у тебя родственников или друзей, которые могли бы в ближайшее время поручиться за тебя и одолжить тебе денег для выкупа. Ирмакор не станет возражать, если кто-то потребует твоего немедленного освобождения. Сумма, уплаченная за тебя ничтожна. Скей по моей просьбе сделал так, что продать тебя пока нельзя. Неприятности же, которые можно нажить при помощи твоего клейма, могут стоить очень дорого.
Джел отрицательно покачал головой.
- Я чужой в этой стране. Мне не к кому обращаться за помощью.
- Ты знаешь это наверняка?
Джел пожал одним плечом:
- Да. Разумеется.
- Что ж, мне очень жаль тебя в этом случае. Если Ирмакора не смутит, что тебе девятнадцать лет вместо обещанных Салмом четырнадцати, он тебя, конечно, подарит. А для забав Тимесифера ты - слишком упрямая игрушка. Он быстро тебя сломает... Или, может быть, я зря тебя пугаю? Тебя устраивает такая участь?
- Вы не могли бы называть вещи своими именами? - тихо попросил Джел. Недомолвки и намеки на обстоятельства ему неизвестные или двусмысленные раздражали его уставший от сражений с собственной памятью ум.
Агиллера предложение быть откровенным покоробило.
- Речь идет о вещах, которые не вполне прилично обсуждать вслух, - сообщил он. - Ну, хорошо. В сундуке лежат два женских наряда для тебя. Тимесифер это любит. Я думаю, ты уже не совсем ребенок, сам догадаешься, к чему тебе надо готовиться? Или все же передумаешь и мы напишем письмо твоей семье?
Джел сидел, почти не дыша. Вся его показная самоуверенность и вызывающее настроение таяли, как снег на солнце. Приятный вначале холодок, вызванный наложенной на шов свежей гиффой, сменился ледяной ломотой на половину спины.
Первой его мыслью было: "Господи, как же вы все на свет-то родились при таких понятиях о приличном?.."
Агиллер спросил:
- Тебе плохо? Сейчас Скей принесет чаю. Может, ты бы лег пока? Да ты не бойся. Тебя же не сегодня дарят. Там видно будет, вдруг ты одумаешься и сообщишь родным. Или вдруг родственники твои ищут тебя и внезапно найдутся...
Джел поднял на него взгляд.
Кир умолк, на лице его появилось беспокойство.
Джелу тоже больше нечего было сказать. Внезапно он вскочил с места и бросился вон из каюты.
Он не подумал, зачем ему это нужно. Hа уровне подсознания у него было две идеи: во-первых, прыгнуть за борт и утонуть, во-вторых, чтобы кто-нибудь разумный удержал его от этого нерационального шага, иначе и правда придется топиться. Очень хотелось жить. Но не как послушная хозяину кукла.
Далеко уйти ему все равно не удалось. Сразу за порогом он врезался в Скея, который от столкновения совершил поворот вокруг собственной оси, с грохотом уронив при этом поднос с чайником и чашками. Hа лесенке в четыре ступени, ведущей из общего для трех кают тамбура на палубу, Джел споткнулся, упал, и был пойман Агиллером. Тот перехватил его поперек и втащил обратно в каюту.
- Вот дурак-то. Куда ты, интересно, бежал? - говорил кир при этом. - Топиться, что ли?
ebooksa