Скей подошел ближе, тоже облокотился о фальшборт и минуту смотрел в темную воду внизу.
- Человек - существо изменчивое, гибкое, - наконец проговорил он. - Он ко всему привыкает - и к неволе, и к плетке...
- Нам не о чем разговаривать, если ты привык, - пожал плечами Джел. - Я только удивляюсь этому и сожалею. Ведь ты тоже не родился рабом.
- Я не говорю о себе, - ответил Скей немного резче, чем обычно позволял себе. - Я не ищу для себя ничего - ни счастья, ни смерти. В моем положении нет ничего несправедливого. Когда в стране, где я родился, было подряд три голодных года, а потом война, я сам вызвался, чтобы меня обменяли на мешки с лежалой мукой и увезли в Тарген. Я, по крайней мере, знаю, что в обмен на мою несвободу кто-то не умер от голода. Делай, что считаешь нужным, только никого не вини потом. Для тех, кто решается спорить с судьбой, сказано: ни один человек не сумеет взять в жизни больше, чем ему назначено, как бы он ни старался.
- У тебя могут быть неприятности от того, что я сбегу? - спросил Джел.
Скей вдруг странно рассмеялся.
- А я здесь при чем? Кинжал оставил для тебя твой... друг. Я должен был отдать его сразу, но я тогда его спрятал. Не бойся, я умею лгать, хоть это мне запрещено. Да и до берега еще нужно добраться. Четыре лиги в такую погоду проплывет только рыба. А ты... ты хуже чумы, хуже всякой заразы на этом корабле. Чего только из-за тебя здесь не происходит. Решил, так иди. Надеюсь, что никогда в жизни больше тебя не увижу.
От тона, каким это было сказано, у Джела по спине пробежали мурашки. Он прикусил губу.
Только местному Единому известно, что гнездится в душе у этого человека, подумал он.
- Ладно, - медленно отступая, произнес Джел. - Спасибо за помощь. Счастливо оставаться.
Это было дурацкое чувство, но, удаляясь, Джел боялся поворачиваться к Скею спиной и краем глаза следил за белой фигурой у борта. Рука Скея очертила ему вслед восьмиконечную звезду Фоа.
Не задерживаясь на корабле больше ни на долю секунды, Джел соскользнул по толстому якорному канату, натянутому проходящей волной, словно струна, испачкал ладони и дорогую рубаху в черной канатной смоле.
Холодная вода обволокла его со всех сторон.
Поглядывая на звезды единственным глазом, он поплыл.
Глава 13
Часть 2
Дом
Отбежав на четвереньках от очередной волны, Джел упал локтями и коленями на гальку.
Волны с бульканьем лизали галечный пляж, пытаясь достать до подошв его ног. Он был один на голом берегу, был один, был свободен, и в это даже не верилось.
Он выпрямил деревенеющие от усталости руки, чтобы опираться на ладони, и оглянулся, прищурив глаз. Верил он или не верил, но он проплыл почти пять лиг. "Солнечного Брата" не было на горизонте, он или снялся с якоря и уплыл, или был не виден за туманным маревом послегрозового утра. Постояв так недолго, Джел поднялся и, пошатываясь, поплелся вперед к высокой каменной стене, возвышавшейся за двадцатиметровой полосой пляжа.