Возрожденное орудие

– Если мы работаем вместе, ты должна сказать мне свое имя. Я – Шуос Джедао.

Змеформа опустилась в воздухе и снова поднялась, изобразив поклон на свой лад.

– Я – Гемиола.

До прибытия роя в систему Теребег оставалось двадцать шесть дней. Джедао не доверял Куджену во многих отношениях – урок, который он должен был усвоить раньше, – но, с точки зрения логистики, на данный момент гекзарх не мог лгать.

Обратный календарный отсчет бился в его сознании. Большая часть экипажа уже пришла в себя. Джедао появлялся на собраниях штаба и задавал вопросы, которые заставляли людей нервничать. Он произвел еще несколько внезапных инспекций, причем не только в пехотных казармах, но и в медицинских, инженерных отсеках, а также в дуэльных залах. Если кто-то и догадывался, что он сосредоточивался на целях, наблюдая за языком тела других людей, то они были достаточно любезны, чтобы не говорить об этом.

Он заставил неуклюжую девушку-капрала повторить упражнение с пистолетом. На этот раз она выполнила задание, ничего не уронив, хотя и была немного медлительна. По выражению лица Мюйед он понял, что она думает, будто он собирается упрекнуть капрала, – и что, если он это сделает, она не одобрит. Он придержал язык.

Пехотные учения, элементы которых были результатом тайных сеансов Джедао с Гемиолой, смутили Кел Мюйед. Судя по сообщениям, они также сбивали с толку Кел на остальных мотах роя. Куджен пригласил Джедао на чай как раз в тот момент, когда тот должен был присутствовать на одном из учений. Джедао хотел бы отказаться от приглашения, но отказ вызвал бы подозрения. Он пошел и терпел Куджена, суетящегося над непрактичным кондитерским изделием из сахарных волокон и сусального золота – и, в придачу к гекзарху, еще и его нотации.

– Я одобряю твой возобновившийся интерес к подготовке, – сказал Куджен, – но есть один момент: не стоит чересчур накручивать людей. Если уж на то пошло, тебе самому не помешает передохнуть. Ты опять похудел.

Джедао хотелось, чтобы Куджен перестал говорить ему, что надо есть. И каждый раз, когда сервитор приносил ему еду, он чувствовал, как тот смотрит на него. Еда по-прежнему оставалась странной на вкус. Он решил, что это потому, что он не человек.

– Я не хочу разочаровывать полковника, – сказал Джедао, и это была чистая правда. – Я просмотрел отчеты о боевом духе. Пехота разочарована тем фактом, что они не видели боевых действий, какими бы иррациональными они ни были. Я делаю все, что могу, чтобы облегчить ситуацию.

Куджен пожал плечами.

– Как хочешь.

Он не беспокоил Джедао в течение следующих двух дней.

Вскоре Дханнет пришел в себя. Как только Джедао услышал об этом, он сразу же отправился в медотсек. Когда он пришел, Дханнет уже сидел – и попытался отдать честь.

– Не надо, – сказал Джедао.

Он мучительно размышлял над тем, что он мог бы принести в качестве знака внимания, если таковой вообще был допустим. В своих исследованиях того, как работают отношения, он обнаружил более чем столетние архивы колонки советов для Кел на действительной военной службе. Это было захватывающее чтение. А еще оно пробудило в Джедао отчаяние: ему ни за что такое не выполнить. Например, совет накормить своего любовника дорогими шоколадными конфетами или тем, что он любит есть. И где же на моте он найдет замысловатый шоколад? (Тайная проверка подтвердила, что Дханнет действительно любит шоколад, хотя и питает пристрастие к засахаренным лепесткам роз. Не то чтобы это было лучше с точки зрения Джедао.) И как он должен был дарить Дханнету необычные шоколадки, или засахаренные лепестки роз, или что-нибудь еще, не выдавая того факта, что у них случился совершенно противозаконный роман?

В конце концов, он пришел с пустыми руками и возненавидел себя за это.

– Как твои дела? – неловко спросил он.

Улыбка Дханнета превратилась в гримасу.

– Я чувствую себя лучше. Твои бумаги…