Рита размахивала топором, не глядя по сторонам.
Нельзя позволить, чтобы из-за нас пострадали союзники. Нужно сместиться в другую сторону. Впереди в сотне метров виднелась вторая столовая. Копья превратили её стены в решето, но здание до сих пор каким-то чудом стояло. Расстояние от линии обороны меня полностью устраивало. На одном дыхании я добежал до столовой и ворвался внутрь через служебный вход.
Внутри царил полумрак. Возле входных дверей баррикадами возвышались перевёрнутые столы. На полу валялись соусницы, бутылки и мелкая прочая утварь. Не было видно ни трупов, ни выживших.
Столько раз я обедал здесь, любуясь спиной Риты! Даже подрался с одним верзилой из четвёртой роты. Недавно жрал наперегонки сушёные сливы, пытаясь взять Риту на «слабо». А теперь именно здесь мне предстоит защищать свою жизнь с топором в руках.
Через дыры в западной стене сочился багряный свет. Я проверил по дисплею время и слегка опешил. Битва продолжалась уже восемь часов. Наступил вечер. Это объясняло, откуда в теле такая тяжесть! В моём щуплом по солдатским меркам организме почти сели батарейки. Битва обещала быть самой долгой из всех, в которых я когда-либо участвовал.
В помещение ворвался красный бронекостюм.
Я заблокировал удар сбоку, и моя броня заскрежетала. Если я попробую так же заблокировать лобовой удар, мне хана: бронекостюм развалится, не выдержав мощности собственных приводов. Подумав об этом, я в очередной раз поразился таланту Риты. Она, прирождённый солдат, предвидела все мои движения.
В бою я почти не думаю — всё происходит на подсознательном уровне. Поэтому мне тяжело что-то изменить, когда враг заучивает мои шаблоны. Рита вдруг появилась в полушаге передо мной и нанесла мощный удар.
Я пропустил его.
Следует отдать должное моим рефлексам — тело дёрнулось навстречу Рите, чтобы удар не вышел таким мощным. Топор отскочил от брони на левом плече. Перед глазами зажёгся красный индикатор тревоги.
Рита пнула меня. Я не смог увернуться и отлетел назад. Броня заскрежетала о бетонный пол, высекая искры. Меня перевернуло, и я врезался в стойку раздачи. Сверху посыпались палочки для еды.
Рита уже бежала ко мне, готовя новый удар. Времени собраться с силами почти нет. Голова, шея, грудь, живот, правое плечо, правая рука, правая нога, левая рука, левая нога — всё в порядке, травм нет. Можно драться дальше.
Я выпустил топор из рук и вместо этого использовал чудовищную силу бронекостюма, чтобы вонзить пальцы в бетон и перебросить себя назад, за стойку. Удар Риты раздробил её. Бетонные осколки полетели во все стороны. Я приземлился на кухне.
Огромные раковины из нержавеющей стали, мощные газовые плиты, кастрюли, сковороды, в каждую из которых влез бы целый поросёнок, и невообразимые горы пластиковой посуды. На кухонной стойке сиротливо стояли подносы с несъеденным, уже остывшим завтраком.
Я попятился, не обращая внимания на падающие продукты, и запустил в Риту кастрюлей. Попал, но это не помогло. Рита взмахнула топором, разрубив верхнюю половину стойки и железобетонную колонну. Я пятился, пока не упёрся спиной в стену. Встал на четвереньки. Следующий горизонтальный удар приняло на себя лицо красавчика на стене. Попробовал подсечь, но Рита ловко отпрыгнула. Пользуясь инерцией, я перекатился обратно к стойке раздачи, где лежал мой топор.
Подобрав брошенное оружие, я подал недвусмысленный сигнал о том, что готов сражаться. Можно было бросить его на полу, но нельзя убегать вечно. Если Рита настроена всерьёз, уйти от неё всё равно не получится. С каждым ударом у моего бронекостюма падает мощность, так что пора собраться с духом.
Под перчаткой на левой ладони пряталось написанное маркером число «160». Ещё когда вместо него красовалось «5», я твёрдо решил, что буду брать с собой в следующий день лучшие боевые навыки этого мира. Только я знал свой секрет: я не рассказывал о нём ни Рите, ни Ёнабару, ни даже Феррелу на наших ежедневных тренировках. Рита была мне верным другом, поэтому я не боялся смерти. Ну и что, если я погибну от её руки? Я до сих пор жив лишь благодаря ей. Раз уж столько времени жил с помощью валькирии, то и сдохнуть должно быть не так обидно.
Тем не менее…
Я мог опустить руки и завершить временную петлю, в которой харкал кровью и кишками, подбирал с земли собственные оторванные руки и бежал вперёд по перепаханному ракетами острову. Растают, словно пороховой дым, все мои прошлые воплощения. Сто пятьдесят девять битв, память о которых осталась только в моей голове, потеряют весь смысл. Выложиться на все сто и погибнуть в бою — ещё куда ни шло, но просто сдаваться негоже.
Мне кажется… я даже уверен, что мы с Ритой думаем об одном и том же. Я прекрасно понимаю её чувства. Мы единственные во всём этом мире, кто пережил временные петли. Поэтому я понимаю, что не только Кэйдзи Кирия ползал по Котоиуси, но и Рита Вратаски когда-то отчаянно боролась за свою жизнь где-то в Америке.
ebooksa