Он горько усмехнулся.
- Меня уничтожат. Не враги, так союзники.
- Они не посмеют.
- Они уже тут, - он приложил пальцы ко лбу. - Я сам пустил их в свой разум, а теперь меня преследует их неумолчный шепот, смех, взгляды. Иногда мне кажется, что моими устами говорит кто-то иной. Даже сейчас они наблюдают за мной, слушают, что я рассказываю тебе, прожигают алыми глазами. Ждут, когда, наконец, можно будет забрать вожделенную добычу, пожрать силу, обещанную много лет назад. И осталось совсем недолго.
Ее руки замерли, Сабир почувствовал, как она напряглась.
- Думаешь, я безумец? Напротив, возможно, лишь теперь я начинаю мыслить здраво... Нельзя верить никому, запомни: ни людям, ни собственным желаниям. А ведь все, чего я хотел - это спокойствия. Я совершил ошибку единожды и вот - падаю в пропасть. Меня ненавидят все, даже сестра, а ведь когда-то нас с ней связывало очень многое. Смешно, но дети в императорской семье всегда одиноки. Я рос в постоянном страхе за свою жизнь, она - в страхе за свое будущее. Венец усложнил то, что было и так сложным, пути обратно нет.
- Верни ей сына, - тихо сказала Арселия. - Сердце Мейрам полно тоски и боли, расставание с ребенком - огромная рана на сердце матери, и нет наказания страшнее. Так ли она виновна перед тобой?
- Она предала меня.
- Она испугалась. И попыталась вырвать у судьбы крохи любви. Не всем из нас суждено найти свое место под звездами, а потому важен даже краткий миг счастья.
- А если я скажу, что это единственный способ защитить ее и ее сына, ты поверишь мне? Впрочем, не важно... В любом случае я не изменю своего решения. Саад останется в новой семье, и, если стихии будут благосклонны к нему, никогда не узнает о том, кем была его настоящая мать.
Сиятельный прикрыл глаза - боль отступала, вместо нее телом овладела слабость. Его отчаянно клонило в сон.
- Мне жаль, что вы оба мечетесь, как звери, запертые в клетке. Сами выковали толстые прутья и повесили на ворота тяжелый замок, - теплая рука Арселии накрыла его глаза, отсекая лишний свет.
- Нет смысла рассуждать теперь. Я должен пройти свой путь до конца. Освободиться от этой ноши. Иного выхода нет, - прошептал сиятельный и сжал ее руку. - Пожалуйста, побудь со мной еще немного. Позволь хотя бы представить, каково это: жить в покое…
***
Он все-таки уснул. Постепенно лицо его смягчилось, дыхание стало ровным и глубоким, руки расслабились, и Арселия аккуратно высвободила онемевшие пальцы. Тихо поднялась, двигаясь так плавно, что даже украшения на ней не издали ни одного лишнего звука. Длинные, многослойные, отделанные богатой золотой вышивкой юбки она подобрала, чтобы ткань не шуршала. Сабир тяжело вздохнул, напрягся всем телом, но все же не проснулся.
Императрица, стараясь ступать по ковру совершенно неслышно, тихонько направилась к двери. Однако вдруг остановилась и бросила быстрый взгляд на рабочий стол супруга, заваленный бумагами. Минуту поколебавшись, она сделала шаг в сторону. И замерла.
Столько лет при дворе - и ни разу она не испытывала желания принять участие в политических играх империи. Более того - всеми силами старалась держаться от них подальше. Первое время после коронации встречи с ней искали многие знатные господа. Формально это были визиты вежливости, а по сути эти люди желали заполучить высочайшее покровительство. Однако Арселия твердо отказала всем, давая понять, что ее роль совершенно в ином.
Она помнила, как однажды дала самой себе слово быть до конца честной во всем, что касалось их с мужем отношений. Не потому, что рассчитывала на его любовь, а потому, что знала - это единственный способ выжить рядом с ним. Несмотря на свой сложный характер, приступы гнева и полное пренебрежение к людям, Сабир был неглуп, отлично чувствовал ложь, знал обо всех подводных течениях Золотого двора и видел насквозь если не всех своих приближенных, то очень многих.
Да, сам он с легкостью предавал, обманывал и манипулировал окружающими, дергая их за ниточки алчности, тщеславия и жажды власти. И мог отнять чужую жизнь без колебания, если того требовали его интересы. Однако было то, что он по-настоящему ценил в людях: честность. Не верность и преданность трону, а силу характера, нужную для того, чтобы решиться сказать правду, глядя в глаза смерти.
За все годы, проведенные рядом с мужем, Арселия не солгала ему ни разу. Именно это вызвало у сиятельного глубокое уважение. Бедная девочка Нура смогла дать властителю огромной империи то, что было не купить ни за деньги, ни за титулы: чувство абсолютного доверия. Возможно, только это и удерживало истерзанный разум Сабира от окончательного падения в бездну.
ebooksa