- Но конунг Лид мертв.
- Кто-то из вас видел его тело? Стоял на его могиле? Быть может Талгат предоставил иные доказательства его гибели? Я не верю в его смерть, - твердо сказала она.
- Это только предположения. Лида нет с нами вот уже четыре года и никто не слышал ни слова о нем.
- Как и обо мне. А между тем, я вернулась и стою перед вами.
- Если бы ваш брат находился сегодня тут, я бы первый поддержал его, - в голосе Адоя сквозила искренняя печаль. - Он был достойнейшим из нас, ему отданы наши сердца и наша верность. Но реальность порой бывает беспощадна, а надежды - обманчивы.
- Тогда, смею предположить, вы обрадуетесь, узнав, что я могу доказать справедливость своих слов, - Йорунн улыбнулась совсем недобро.
- Каким образом?
- Вернув брата.
Люди повскакивали со своих мест и заговорили разом, стараясь перекричать друг друга. Спокойствие сохраняли лишь Лонхат с Ориком, Эйдан, да Кит с Халой.
- Я сделаю это: верну конунга Лида в Гилон, - голос Йорунн с легкостью перекрыл весь шум в зале советов. - Клянусь в том своей жизнью. Если мне удастся задуманное, то взамен я потребую от вас верности и безоговорочной поддержки. Сначала мы опрокинем Талгата, а затем - заключим союз с кочевыми племенами. И когда границы на севере не станет, а наши народы научатся понимать и принимать друг друга, наши дети смогут вздохнуть спокойно.
- А мы, приносившие клятву, пойдем за тобой. Во имя ветра, трав и неба, - добавил Лонхат и слова его эхом повторило более половины из тех, кто был приглашен на совет.
Адой промолчал и тревожно переводил взгляд с одного соратника на другого. Мог ли он предположить, что его неосторожные слова окажутся коварной ловушкой для него же? То, что должно было напомнить хольдингам о горечи потери, внезапно стало источником надежды. Йорунн выжидательно смотрела на Адоя, понимая, что ему уже не вырваться из паутины собственных интриг. Градоправитель, наконец, заговорил:
- Я не очень верю в успех столь рискованного предприятия, но не могу не признать, что возвращение конунга вдохновит хольдингов больше, чем что-либо иное, - он тоже встал и вышел в центр зала. - Будет так, как сказала госпожа Йорунн. Сколько времени вам нужно?
- Десять дней. Никто не должен препятствовать мне, со мной отправятся только те, кого выберу я. Если меня постигнет неудача, вы продолжите жить так, как сочтете нужным. Но если я выйду из этой схватки победителем, все вы подтвердите клятву верности моему дому.
- Во имя неба, трав и ветра!
26. Разговор с Талгатом
До своей комнаты Йорунн добралась, когда стало вечереть. События, последовавшие за советом, смешались в одну большую круговерть встреч и разговоров. Похоже, что люди только теперь начали понимать, что происходящее - не сон и не видение, и возвращение дочери Канита произошло на самом деле. Слова, произнесенные в зале советов, разбередили в сердцах слушателей не только былые страхи, но и гордость, о которой многие успели позабыть.
До гордости ли тому, кто остался без крова, кому пришлось ютиться в наспех построенных убежищах или в чужих домах? Тому, кто потерял все, созданное и нажитое годами? Думает ли о чести рода тот, кому бы отыскать возможность одеть и прокормить семью, не умереть в нужде и бедности холодной зимой, найти зерна на посев весной?
Сперва о былом и не задумывались: выжить бы, уцепиться за эту жизнь зубами и когтями, силой, упорством вырвать у судьбы право подняться с колен и начать все заново. А после привыкли, забыли, перестали заглядывать дальше завтрашнего дня. И потеряли нечто важное, то, что скрепляло воедино, не давало смешаться с иными народами, утратить себя.
Оттого сказанное Йорунн острым лезвием прошлось по душам слушателей. Многие недоумевали, в какой же момент они позабыли о своих клятвах? О тех жертвах, что принесли ради их жизни погибшие в бою, павшие при осаде, те, кто не пережил отступления из Витахольма, разграбления Астарте и Теритаки. Как вышло, что мнимый покой и скромный уют заменил в сердцах стремление к свободе, к справедливости, к славе?
ebooksa