Нет места под звездами

Между колоннами стояли кресла - для самых важных горожан, ремесленников, военачальников. Чуть дальше выстроились массивные лавки, на которых могли расположиться все желающие присутствовать при обсуждении городских дел. Гилон был верен традициям хольдингов - тут все решали общим сбором и каждый мог высказать свои мысли. Однако же принятое решение становилось законом, нерушимым как для его сторонников, так и для противников.

Йорунн ступила под своды зала и замерла на пороге, позволяя всем присутствующим рассмотреть ее.

Сегодня она выглядела безупречно, ровно так, как следовало выглядеть дочери конунга. Волосы заплетены в подобие косы, спускающейся ото лба к затылку, перехвачены бело-золотой лентой. Традиционное платье знатной степнячки, подаренное Аэрин, было украшено по вороту и подолу сложной вышивкой, в которой золотом горели родовые символы дома Хольда. Золотые же фибулы с отчеканенным изображением летящей ласточки скрепляли одежду на плечах, указывая на высокий статус их владелицы. Не хватало лишь одного знака власти - перстня, что принадлежал правящему дому столько, сколько народ Хольда жил в этих землях.

Спокойная уверенность в себе, гордо поднятая голова, осанка истинной властительницы - вот что бросалось в глаза с первого взгляда. И лишь самые близкие люди понимали, что Йорунн волнуется по-настоящему, и что каждый шаг по этому блеклому серому полу выстрадан, оплачен слезами, кровью, годами жизни.

За ее спиной тенями стояли верный друзья юности: Эйдан, Хала и Кит. Лонхат уже занял свое место в зале и теперь внимательно наблюдал за тем, как меняются лица собравшихся.

Адой заметил Йорунн первым и поспешил ей навстречу. Голос его с легкостью перекрыл разноголосый шум в зале, градоправителя привыкли слушать с почтением и вниманием.

- Госпожа, для нас огромная честь видеть вас сегодня в зале советов Гилона, - он развернулся к остальным и громко объявил: - Приветствуйте Йорунн дочь Канита, последнюю в роду Хольда.

В Йорунн впились десятки глаз, рассматривая, разбирая по ниточке каждый завиток вышивки на одежде, отмечая оттенки эмоций на лице. Минуло несколько мгновений -  и по залу прокатилась тихая волна: люди склонялись в приветствии. Адой тоже поклонился: не так глубоко, как наследнице великого рода, но и не настолько пренебрежительно, как самозванке или отступнице. Йорунн кивнула точно выверенным движением. Первый шаг сделан, ее признали.

- Я рада быть сегодня здесь, с вами, - голос ее прозвучал в абсолютной тишине.

Взгляды обжигали, многое смешалось в них: надежда, восторг, любопытство, настороженность, недоверие, пренебрежение. Когда-то давно, в прошлой жизни, Йорунн бы смутилась и сломалась под тяжестью чужих суждений о самой себе. В те времена она хотела бы видеть в глазах людей лишь обожание, признание и поддержку.

Сегодня все было не так. Да, для неё по-прежнему оставалось важно их одобрение, их вера в ее силы и общую победу. Она высоко ценила преданность дому Хольда, однако теперь четко понимала - даже враг может стать союзником, если предложить ему что-то по-настоящему важное.

Среди собравшихся не было тех, кто бы ненавидел ее, но были те, кто по недомыслию, глупости или гордыне позволил себе осудить ее поступки, не разобравшись в их причинах. Йорунн знала, что не станет оправдываться перед этими людьми за сделанный выбор, равно как и открывать истинные мотивы, которыми она руководствуется сегодня. Ей нужно было не их преклонение и бесконечное восхищение, но верность клятвам и союзам.

В полном молчании она прошла через весь зал и опустилась в кресло по правую руку от Адоя Гасти. Он лишь слегка сжал губы, но более ничем не выдал своего напряжения. Третьим свое место занял Дуараг, градоправитель Танасиса, глава торговцев и давний друг детей Канита. Именно его семья, род Дуланак, некогда приняла в гостях юного конунга и его сестру во время их первой поездки по стране.

Толпа шевельнулась, люди рассаживались по лавкам. Те, кому не хватило мест, застыли у колонн и под стенами.

- Позвольте мне поприветствовать всех, кто явился сюда по зову сегодня. Давно под этой крышей не собиралось столько достойных мужей и жен, - начал Адой. - Но, честно сказать, и повода такого не помнит ни королевство Хольда, ни Великая Степь. То, что вы, госпожа Йорунн вернулись к нам после долгих лет отсутствия - чудо. Не скрою, все мы считали вас погибшей и искренне горевали об этой потере. Падение Витахольма поставило под угрозу будущее целого народа, мы выживали как умели, позабыв о гордости и привычках прошлого. К счастью это или к худу, но королевство Хольда, лишившись законного правителя, так и не нашло ему замену. Возможно, мы просто были не готовы смириться с потерей, а может, не явился еще тот, кто был бы достоин высокой чести принять венец Хольда.

Адой сделал небольшую паузу, давая возможность слушателям проникнуться его словами. Затем продолжил:

- Как вы знаете, наше положение сейчас можно назвать шатким миром, хотя никто из присутствующих не сомневается в его недолговечности. Все вы, верные дети рода Хольда, неотлучно были со своим народом в самые печальные часы, пережили скорбное падение, но сумели подняться и протянули руку помощи тем, кто нуждался в ней. Сегодня я обращаюсь к вам, ибо кто, как не вы, имеете право решить будущее нашего королевства?

Градоправитель поднялся с места и вышел в центр зала. Йорунн не видела его лица, но ей этого и не требовалось, не понять, куда клонит Адой из рода Гасти, было крайне затруднительно.

- Тем печальнее то, что в этот день сердце мое полнят сомнения. Как подданный, давший клятву служения, я должен поприветствовать последнюю в роду Хольда и с общего одобрения вернуть ей наследие предков. Однако разум мой кричит об осторожности, смиряя порывы души, как бы глубоки и искренни они ни были. Уверен, вы, жители Гилона и Танасиса, коневоды и фермеры, мирный люд и прославленные воины подтвердите, что будущий правитель обязан быть воплощением всех достоинств своего народа. Ему должны быть присущи прямота, сила, мудрость и, - Адой сделал внушительную паузу, - верность и честность по отношению к подданным. Таков был Лид, таков был его отец Канит, таковы были все их предки до самого Хольда. И хотя радость моя от встречи с госпожой Йорунн безмерна, но я не могу не задать вопроса, - тут он повернулся прямо к ней и в глазах его на миг скользнуло что-то злое: - где вы были эти четыре года?

Тишина в зале стала звенящей. То, что сказал Адой, прозвучало, как худшее оскорбление из всех, что может нанести один хольдинг другому. Слушатели замерли, одни - в ожидании ответа, иные - в предвкушении бури. Йорунн и бровью не повела. «Что ж, ты своё слово сказал, - подумала она, - я и не надеялась на теплый прием. Однако теперь настал мой черёд”. Она нарочито медленно встала и вышла в центр пустого пространства.