— Зайд, — позвал Рувим. — У тебя GPS под рукой есть? Стрелок просит координаты!
Трубка забубнила что-то неразборчиво.
— Да погоди ты!
— Рувим, — голос Меламеда в наушнике звучал растерянно. Гиора явно не понимал, что происходит. — Египтянин, я не могу выслать за тобой вертушку. Мои распоряжения отменяются. Мне приказано явиться в штаб в Беэр-Шеве и находиться там вплоть до особого распоряжения.
— Ты серьезно?
— Куда уж серьезней! Я ничего не понимаю.
— Кто приказал?
— Командующий. Причем, если судить по голосу, он понимает не больше, чем я. Сколько времени тебе надо продержаться?
— До утра, если я не ошибся в расчетах, — ответил профессор обескуражено. — А если ошибся, тогда твой вопрос и мой ответ никакого значения не имеют.
— Все так плохо?
— Все гораздо хуже, чем ты можешь себе представить. И чем я могу себе представить!
Трубка в руках Рувима зажужжала — пришел SMS.
— Я получил приказ, Египтянин, — тат-алуф чуть изменил интонацию, заговорил нарочито четко, чеканя слова. — Я военный и должен его выполнить. Генерал имеет большую ответственность, ЧЕМ АДЪЮТАНТ ГЕНЕРАЛА! АДЪЮТАНТ СВОБОДНЕЕ! Пусть у него меньше власти, но и ответственности меньше. Я свяжусь с тобой, как только смогу. Держись, Египтянин.
Вертолет генерала заходил на посадку — прямо в центр нарисованного на горячем бетоне круга. Вокруг теснились ангары — огромные металлические короба. Неподалеку виднелись здания окраин Беэр-Шевы. От ворот к садящемуся «черному ястребу» уже летел джип.
Глава 21
Над остывающей под ночным холодком крепостью, проникая во все ее потаенные уголки — дворцовые покои, бани, казармы, в синагогу — разносился негромкий, окончательно сорванный голос Элезара бен Яира:
— Пусть жены поцелуют своих мужей, а мужья жен! Если что стоит между вами — пусть оно уйдет, забудьте о распрях и простите друг другу обиды. Пусть матери поцелуют своих детей и обнимут их на прощание, а кормящие пусть дадут младенцам грудь — негоже им уходить из этого мира голодными. Поторопитесь, у нас мало времени. Нам надо успеть все закончить до рассвета.
Толпа уже не стояла перед ним, завороженная речью. Она растеклась по Мецаде, каждая семья, каждая пара, каждый человек, если он был одинок, искали укромный угол, чтобы проститься. Искали место, сокрытое от чужих глаз, чтобы уйти. Любовь и смерть одинаково требуют одиночества.
ebooksa