— А точнее?
— На широте государства Лоанго.
— А еще точнее?
— В водах бухты Маюмба…
— Завтра утром, — сказал дядюшка Антифер, — мы сядем в дилижанс, направляющийся в Бон[153], а оттуда поедем по железной дороге в Оран…
Это было сказано таким непререкаемым тоном, что напоминало команду капитана «Все наверх!» при появлении неприятеля.
Затем, обращаясь к банкиру, дядюшка Антифер спросил:
— Вы, конечно, будете нас сопровождать?
— Без всякого сомнения.
— До Гвинейского залива?
— Хоть на край света, если понадобится!
— Хорошо. Будьте готовы к отъезду.
— Буду, шурин.
У Жильдаса Трегомена невольно вырвалось: «Ой!» Это непривычное для слуха обращение настолько его ошеломило, что он даже не ответил уходившему банкиру на иронический поклон, которым тот его удостоил.
Когда трое малуинцев наконец остались одни в комнате, Жильдас Трегомен спросил:
— Значит… ты согласился?
— Да, лодочник! Дальше?
Дальше? К чему было упрекать его?.. Поэтому Жильдас Трегомен и Жюэль нашли более уместным промолчать.
Два часа спустя банкир получил телеграмму с острова Мальта.
Мадемуазель Талисма Замбуко считала себя самой счастливой из девушек в ожидании, когда станет самой счастливой из женщин!