– Носков никогда не бывает слишком много, – пояснил Думбльдор. – Между тем очередное Рождество миновало, а мне так и не подарили ни единой пары. Все почему-то считают, что книги уместнее.
Лишь вновь очутившись в постели, Гарри подумал, что Думбльдор, похоже, слукавил. С другой стороны, рассудил он, спихивая Струпика с подушки, вопрос был, пожалуй, чересчур личный.
Николя Фламель
Думбльдор убедил Гарри больше не искать Зеркало Джедан, и остаток рождественских каникул аккуратно сложенный плащ-невидимка провел на дне сундука. Гарри и хотел бы забыть о том, что видел в зеркале, да не мог. Ему стали сниться кошмары. Снова и снова он смотрел, как родители исчезают в ярчайшей вспышке зеленого света, и слышал пронзительный хохот…
– Видишь, Думбльдор не наврал: от этого зеркала и впрямь рехнуться можно, – сказал Рон, когда Гарри поведал ему о кошмарах.
Гермиона вернулась в школу за день до начала семестра. Она смотрела на вещи иначе – и то ужасалась при мысли, что Гарри целых три ночи подряд шатался по коридорам замка («А если бы Филч тебя поймал?»), то сокрушалась, что он так и не выяснил, кто такой Николя Фламель.
Надежда найти упоминание о Фламеле в библиотечных книжках почти иссякла, хотя Гарри по-прежнему не сомневался, что где-то уже это имя встречал. Тем не менее с началом семестра они вновь начали забегать в библиотеку минут на десять на переменах. При этом у Гарри из-за квидишных тренировок времени было еще меньше, чем у его друзей.
Древ выматывал команду по полной. Поколебать его боевой дух не могло ничто, даже нескончаемый дождь, сменивший снегопады. Близнецы Уизли стонали и жаловались, обзывая Древа психом ненормальным, но Гарри был на стороне капитана. Если им удастся победить «Хуффльпуфф», они обойдут «Слизерин» в борьбе за кубок – впервые за последние семь лет. А кроме того, Гарри обнаружил, что реже видит страшные сны, если падает от усталости как подкошенный.
Однажды после тренировки, на которой все особенно сильно вымокли и перепачкались, Древ сообщил команде скверную новость. Разозлившись на двойняшек Уизли за то, что они затеяли пикировать друг на друга и притворяться, что от удара слетают с метлы, Древ не выдержал:
– Да прекратите вы когда-нибудь дурака валять? Из-за ваших глупостей мы и проиграем! Судить ведь будет Злей, а уж он найдет к чему придраться, лишь бы снять с «Гриффиндора» побольше баллов!
Услышав такое, Джордж Уизли и в самом деле свалился с метлы.
– Злей – судья?! – Он наглотался грязи и теперь отплевывался. – С каких это пор он судит квидишные матчи? Он не сможет не подсуживать, если станет ясно, что мы обходим «Слизерин».
Остальные члены команды приземлились рядом с Джорджем и тоже принялись возмущаться.
– А я что тут сделаю? – отбивался Древ. – Играйте безупречно, чтобы Злею придраться было не к чему, – вот и все.
Оно, конечно, замечательно, думал Гарри, но по мне, так лучше б вовсе без Злея, пока я в воздухе…
После тренировки народ как ни в чем не бывало болтал о всякой всячине, а Гарри направился прямиком в гриффиндорскую гостиную, где застал Рона и Гермиону за партией в шахматы. Лишь в шахматы Гермиона проигрывала – и это, по мнению Гарри и Рона, шло ей только на пользу.
– Не говори пока со мной, – пробормотал Рон, когда Гарри сел рядом, – мне надо сосредото… – Тут он заметил, какое у друга лицо. – Что случилось? У тебя жуткий вид.
Очень тихо, чтобы никто не подслушал, Гарри рассказал о внезапном зловещем намерении Злея быть судьей на матче.
– Не играй, – тут же сказала Гермиона.