Он снова моргнул. Перед ним всплыло улыбающееся лицо Альбуса Думбльдора.
– Здравствуй, Гарри, – сказал Думбльдор.
Гарри уставился на него. И вдруг вспомнил:
– Сэр! Камень! Это Страунс! Камень у него! Скорее, сэр…
– Тише, мальчик, ты немного отстал от жизни, – сказал Думбльдор. – Камня у Страунса нет.
– А у кого же он? Сэр, я…
– Гарри, спокойней, прошу тебя, не то мадам Помфри меня отсюда выгонит.
Гарри сглотнул и осмотрелся. Он, оказывается, в лазарете. Лежит в кровати под белыми простынями, а на тумбочке – гора сладостей: где-то полкондитерской, не меньше.
– Подарки от друзей и почитателей, – широко улыбнулся Думбльдор. – То, что произошло между тобой и профессором Страунсом в подземелье, – строжайший секрет, и потому, разумеется, вся школа уже в курсе. Твои друзья, господа Фред и Джордж Уизли, хотели прислать крышку от унитаза – вне всякого сомнения, рассчитывали тебя позабавить. Однако мадам Помфри сочла презент не вполне гигиеничным и конфисковала.
– Сколько я уже здесь?
– Три дня. Мистер Рональд Уизли и мисс Грейнджер будут рады узнать, что ты пришел в себя. Они очень беспокоились.
– Но, сэр, камень…
– Вижу, тебя не так просто сбить. Что ж. Камень. Профессору Страунсу не удалось его у тебя отобрать. Я прибыл вовремя и помешал, хотя, должен сказать, ты и сам неплохо справлялся.
– Вы там были? Вы получили сову Гермионы?
– Должно быть, мы разминулись в воздухе. Едва добравшись до Лондона, я понял, что должен быть там, откуда только что прибыл. И как раз успел стащить с тебя Страунса…
– Так это были
– Я боялся, что опоздал.
– Почти что. Я бы еще недолго продержался…
– Не о камне речь, мой мальчик, а о тебе… Эта схватка чуть было тебя не прикончила. На один ужасный миг я решил, что ты погиб. А камень – что… Он уничтожен.
– Уничтожен? – растерялся Гарри. – Но как же ваш друг – Николя Фламель?..